Как в старых романах героиня за тяжкие испытания получает вознаграждение от судьбы, в Нью-Йорке Рашель воссоединяется со своим отцом, который благополучно занимался шитьем меховой одежды в Нижнем Ист-Сайде. Радость встречи, объятия, слезы. Туда же в скором времени наведывается и Джеймс Стюарт. Их свидания с Рашелью происходят все чаще, и, к ужасу семьи, он однажды приводит молодую еврейку в свой аристократический дом и «представляет ее ко двору».

Рашель, хотя и хранила это в секрете, поддерживала связь с политическими иммигрантами. Эсеры быстро оценили все выгоды ее дружбы с Джеймсом Стюартом».

Натали вспомнила, что когда-то Уоллес обмолвился об этом факте своей родословной.

— Как? — удивилась тогда Натали. — Твоя мать была социалисткой?

— Ее дважды высылали из Америки. Если хочешь, расспроси об этом тетушку Маргарет.

— Она ни за что не скажет. Для нее социалист в семье позорнее убийцы-маньяка!

— Но ты не бойся, Натали, — пошутил Уоллес. — Эти гены не передаются по наследству.

«…Они поженились и родили двух сыновей — Джеймса и Грегори. Рашель была по-своему наивна и упорно старалась обратить мужа в свою веру, вдалбливая ему в голову мысль, что война в Европе неизбежна. Это будет предсмертная схватка капиталистических акул, уверяла она, за которой неминуемо последует Мировая Революция. Но Джеймс оказался более здравомыслящим, чем о нем думали его родственники.

Из пророчеств Рашели он извлек выгоду. Раз европейские государства передерутся между собой, то они будут просить Штаты помогать им оружием и военным снаряжением. Но Америку и Европу разделяет океан. Значит, рассудил он, понадобятся транспортные суда, много судов. За два года до начала предсказанной его супругой войны он вложил кое-какие средства в покупку и строительство кораблей.

А через несколько лет его состояние превысило все богатство остальных членов дома Стюартов, которые занимались традиционной торговлей с Китаем и не заглядывали в будущее.

Денежный поток, текущий в закрома Джеймса Стюарта, не вызвал у Рашель восторга. Она требовала, чтобы ее муж прекратил свою столь выгодную деятельность. Парадокс был в том, что снабжение оружием стран Антанты затягивало войну и служило целям революционеров-прагматиков. Чем дольше длится война, считали они, тем больше шансов на революционный взрыв в воюющих странах. Но Рашель не могла взирать на события хладнокровно. Ее душа была романтична и чиста, а война была жестокой, грязной и кровавой. Трещина в их отношениях все расширялась. Джеймс не желал расставаться с прибыльным бизнесом. Оба они устали от взаимных ссор и разошлись.

Рашель целиком погрузилась в революционное движение, ушла к своим старым друзьям. Эсеры использовали ее в качестве курьера для доставки нелегальной почты. Нью-йоркская миллионерша, на самом деле тайный агент эсеров, в составе женской благотворительной миссии появилась в Петрограде как раз накануне свержения царя…»

Натали услышала телефонный звонок, но не сразу сообразила, что он прозвучал на записи Уоллеса. Запись оборвалась. Уоллес отключил магнитофон. Сколько времени и с кем продолжался телефонный разговор, Натали не знала. После щелчка и короткой паузы вновь послышался записанный на пленку голос ее мужа:

«На чем я остановился, ребята? А, вспомнил! Петроград… Итак, царя убрали.