— Он всегда немного преувеличивал…

Натали не могла оправиться от изумления.

— Что значит — преувеличивал?

Марго улыбнулась чуть хитро.

— Он любил сочинять… Во всяком случае, я его первая жена. И, как видите, пока не умерла…

Гнев Натали смешивался с желанием истерически рассмеяться. Ей столько пришлось пережить за последнее время — и трагедию, и фарс.

— Зачем вы полезли в мой дом?

— Откуда я знала, что вы там? Вы оставили свой «БМВ» в Нью-Йорке.

— Вы перерезали телефонный провод и испортили сигнализацию. Вы были вооружены…

Марго вновь с опасением глянула на соседку.

— Потише, пожалуйста!

— Вы испортили сигнализацию! — Как старуха могла это сделать, оставалось для Натали тайной, окутанной мраком. Это больше всего бесило ее.

— Я все исправлю.

— Не шутите со мной, Марго! Я готова заявить на вас в полицию. Думаю, газетчикам придется по душе эта история. Вы скажете мне наконец правду?

— Я хотела узнать, какую контрабанду вывез Уоллес из России.

— Разве он занимался контрабандой? — Изумлению Натали не было границ. — Вы бредите. Он не мог поставить под удар весь наш бизнес!

— Ваш бизнес — только малая часть того, чем занимался Уоллес.

Натали готова была выплеснуть на старушку Марго тысячу вопросов. Люба тоже намекала на какие-то таинственные операции Уоллеса в России. Неужели поездки на пушные аукционы были только прикрытием для более важных и, вероятно, опасных дел? Один вопрос Натали не могла не задать сразу же:

— Вы знаете, кто застрелил его?

— Я не могу вам сказать.

— Вы скажете… или я тут же зову полицию.

Марго вздрогнула от испуга.

— Поверьте, я не знаю конкретно эту женщину, но, уверяю вас, это не любовная история.

Натали ощутила какую-то расслабленность во всем теле. Напряжение, мучившее ее все время, как будто начало ослабевать. Впервые после смерти Уоллеса кто-то твердо заявил Натали, что муж не изменял ей. Но Марго тут же подпортила ей настроение, добавив с ехидством:

— Впрочем, про Уоллеса ничего нельзя сказать наверняка.

Натали парировала не без злости:

— Признайтесь, Марго, вы не принадлежите к тому типу женщин, которыми увлекался Уоллес.

— Не ворошите прошлое. — Женщина погрустнела. — Конечно, он предпочитал более высоких и более костлявых. Вроде вас.

— А Люба?

— Кто?

Ее реакция казалась искренней, но Натали не верила ей.

— Выкладывайте, Марго, все до конца. Как вы стали его женой?

— Я встретила его в Германии в 1939 году. Он был совсем юным и крутился среди нацистских бонз. Он добивался разрешения на вывоз из страны в Англию еврейских детей. Мне было девятнадцать. У меня на руках были маленькие сестры. Что-то пошло не так, как ожидалось, и наш специальный эшелон задержался на границе. Шло время. Мы умирали от страха. В конце концов подъехал генерал в открытом автомобиле, махнул рукой охране, и мы продолжили свой путь. Из окна я увидела молодого парня, сидящего в машине между генералом и его адъютантом. Он приветливо улыбнулся мне как раз в тот момент, когда немец спроваживал нас через границу.

Мы вновь случайно встретились через пару недель на улице в Лондоне, и он затащил меня в постель, потратив на это меньше времени, чем я сейчас трачу на рассказ об этом примечательном событии. В уплату за мою потерянную невинность он поведал мне правду о том, что произошло тогда на границе.

Натали было неприятно слушать о любовных приключениях Уоллеса, пусть даже с тех пор прошло почти полсотни лет.