Сблизил нас случай, который я мог бы назвать не очень приятным. Господин, место которого теперь занимал я, получил должность советника в Тегеране, и полковник думала, кем бы его заменить. Никто не сомневался, что в тёплое кресло сядет Джозеф. Все пошумели, как и бывает в таких случаях, после чего смирились с несправедливостью и вернулись к работе.

Но полковник увидела кандидата на эту должность именно во мне. Чем шокировала всех. И меня – в первую очередь.

Встретить Джозефа в коридоре сразу после совещания для меня было чем-то вроде испытания. Я и понятия не имел, что ему сказать. Но, к счастью, он сам вышел из положения.

– Поздравляю, – сказал он мне. – Ты действительно заслужил эту должность. Да что там – все были уверены, что полковник выберет именно тебя. Я желаю тебе удачи.

Если тебе понадобится помощь, то ты смело можешь обращаться ко мне. Хотя я уверен, что ты отлично справишься сам. Полковник редко ошибается в людях.

Сначала я почему-то воспринял его слова как насмешку – но потом понял, что он говорил искренне.

И после этого случая я удостоился чести называть его просто "Джо". Думаю, не подружиться мы не могли.

Ночные рейсы я ненавидел лютой ненавистью. День отпуска, который мне обыкновенно давали перед командировкой, я проводил как самый ленивый человек на свете.

Сначала я прогонял из головы все мысли о работе. Потом отправлялся на кухню, готовил что-то – обычно, самое не полезное из того, что только можно придумать – и смотрел какой-нибудь хороший фильм. После этого я шёл спать, предусмотрительно отключив все телефоны, и проводил в объятиях Морфея часа три, а то и больше.

Вечером я доставал компьютер, выбирался из кровати только для того, чтобы забрать из холодильника остатки еды или же принести себе стакан виски, возвращался под одеяло и занимался разбором электронной корреспонденции.

Людьми, чьи электронные письма я читал с большим удовольствием, были мои бывшие сокурсники. Мы уже давно жили в разных странах, но общались до сих пор. И в этих письмах всегда было что-то родное, тёплое и искреннее. Читая их, я возвращался в прошлое и заново переживал студенческие годы. Мы гуляли по клубам, вместе готовились к экзаменам в последнюю ночь, говорили по-арабски, чтобы иметь какую-то практику. Я отгулял на трёх свадьбах и даже стал крёстным чудесного малыша.

Нам было, что вспомнить. И мои друзья часто писали о славном прошлом. Писали они и о работе, об успехах и о неудачах Писали о жизни – такой, какая она есть.

Рассказы частенько сопровождались фотографиями, которые иногда пробуждали во мне подобие зависти.

После проверки почты я снова отправлялся спать, теперь уже до утра. И на следующий день отправлялся в аэропорт.

На этот раз нам с рейсом повезло гораздо меньше. Наши с Джо билеты были заказаны на пятичасовой самолёт. Причём часы эти были совсем не послеобеденными, а ночными. И, конечно же, никакого выходного мы не получили.

Я злился при мысли о том, что мне предстоит провести ночь на ногах, спать в самолёте и потом ещё страдать от смены часовых поясов (а я от этого обыкновенно страдал очень сильно). Но мой спутник, видимо, совсем не нервничал. Он мирно сидел рядом со мной, на месте пассажира, и читал книгу.

Дорога была пуста, и я прибавил скорость.

– Взлетаем? – поинтересовался Джо, не отрываясь от книги.

– Да, я бы с удовольствием взлетел прямо сейчас. Мне хочется думать о том, что возня с документами уже закончилась, и я сижу в кресле самолёта. Кроме того, я очень хочу спать.

Ночью мне снилась авиакатастрофа. Такие сны накануне перелётов были традицией, так как самолётов я боялся панически.

– Поменяемся местами? – предложил мой пассажир.