— Ты считаешь, что французские мужчины разводятся намного быстрее, чем наши, российские?

— Не знаю. Не пробовала. Да и какая разница, какой у тебя мужик? Главное, чтобы он был любимым. Пусть он хоть немецкий, хоть американский. В отношениях самое главное — это любовь.

— Просто обидно.

— Что тебе обидно?

— Обидно то, что многие наши женщины переметнулись на импортных мужчин.

— Значит, нашим мужчинам есть о чем подумать.

— А как же желание поддержать отечественного производителя?

— Если честно, то у меня нет такого желания.

— Получается, наш производитель побоку.

— На данный момент для меня — да. К сожалению, наш отечественный производитель может только производить, но ни в коем случае не помогать выращивать свое же потомство.

— Смотря какой производитель, — стояла на своем Лейсан.

— Лейсан, извини, но время неумолимо. Об отечественном производителе в данный момент мне хочется рассуждать меньше всего.

— Тома, ты только держись достойно. Твой француз, хоть и хороший мужик, но чужой. И ему не мешает знать, что ты у нас и красавица, и умница, и что на твой век принцев хватит.

— Лейсан, если я не закончу разговор прямо сейчас, то проморгаю поезд. Извини еще раз.

Бросив мобильный на сиденье, я подмигнула своему отражению в зеркале, чтобы хоть немного приободриться.

— Спокойно, Тома. Спокойно. Ты, как всегда, на высоте. Тебе нечего бояться. Ты хорошо выглядишь, — успокаивала я себя, подкрашивая губы. — Это пусть он боится и делает все возможное, чтобы не упасть лицом в грязь. А я всего лишь женщина, и это значит, что я не обязана отвечать за свои действия и поступки и могу делать все, что захочу, не оправдываясь ни перед кем.

До прихода поезда оставалось ровно двадцать минут. Закрыв глаза, я постаралась расслабиться, вспоминая, как начиналось это умопомрачение, именуемое любовью.

А это было ровно год назад. Я прилетела в Тунис на лечение талассотерапию и Встретила там ЕГО, своего француза, который тоже поправлял свое здоровье и грел косточки под местным солнышком. Мы увидели друг друга за ужином. Жан заказал бутылку вина и с самого первого момента нашего знакомства восхищал меня великолепным знанием русского языка и отменным чувством юмора. Этот вечер мы провели вместе. Поехали в порт, гуляли, держась за руки, и любовались красивыми яхтами, а после зашли в маленькое кафе и пели караоке. Жан пел на французском языке песни о любви и смотрел на меня глазами, полными обожания. А я… Я просто тонула в его глазах и… так не хотела, чтобы эта ночь заканчивалась. Когда мы вернулись в отель, Жан проводил меня до дверей моего номера и зашел внутрь. А дальше были горячие объятия, упоительные поцелуи и чересчур жаркая ночь.

Господи, если бы кто-то раньше сказал мне о том, что я отдамся первому встречному французу в первую ночь после знакомства, я бы никогда не поверила и давила бы на то, что я слишком хорошо воспитана для этого. Но жизнь иногда преподносит и такие сюрпризы. Сейчас, перебирая в памяти все эпизоды моей курортной жизни, я задаю себе один и тот же вопрос: что же тогда произошло и куда подевалось мое хорошее воспитание? Что это было? Это было безумие!

Это были десять безумных и упоительных дней и ночей. Утром мы проходили курс лечения, после обеда спускались к морю, лежали на пляже, купались, рассказывали друг другу о себе, затем гуляли по городу, ужинали в ресторане и до беспамятства занимались любовью. Когда я была рядом с Жаном, я ничего не видела, не слышала, не замечала. Жан брал мою руку, и сердце мое трепетало, я хотела говорить, но поцелуй француза тут же заглушал мои слова. К этому почти незнакомому мне человеку тянулись все мои помыслы и желания.