– Ладно, – сказал я, – это твоя игра. Лучше скажи, когда кормить будут?

– У тебя вторая смена, – ответила Берта. – Пойдешь в столовую «Вайкики» в семь тридцать. Господи, неужели мне пять дней придется питаться на этом корабле?!

– А что? – не понял я. – Говорят, на линиях «Матсона» отлично кормят.

Она посмотрела на меня с нескрываемой злобой.

– В чем же дело? – переспросил я.

– Ты прекрасно знаешь, что я непременно съем всю эту гадость.

– Ну и на здоровье.

– И потолстею.

– Тогда не ешь.

– Ты с ума сошел? – вскипела Берта. – Там в меню столько всего понаписано. Я за все это заплатила. И теперь не допущу, чтобы какое-то паршивое пароходство меня обдурило и само съело то, за что я заплатила. Сидеть, как дура, со своим аппетитом, который в океане еще больше разыгрывается, и знать, что на тебе наживается пароходство, – нет, это слишком! Я буду жрать как лошадь!

– Отлично, – сказал я. – А кто с тобой сидит за столом?

– Еще не знаю. Я подумала, что обработать Норму Радклиф удобнее тебе. Под это дело я и выставила Стефенсона Бикнела, чтобы он взял тебя с собой. Только смотри, Дональд, не торопись, действуй осторожно. У нее не должно возникнуть никаких подозрений. Пусть дело идет своим чередом. И наверно, будет лучше, если мы сделаем вид, что не были раньше знакомы, а просто познакомились на корабле.

– Где твоя каюта?

– Дальше по коридору, – ответила Берта. – Можно подумать, что Стефенсон Бикнел закупил здесь чуть ли не все одноместные каюты. А это непросто. Обычно на этот корабль все места распродаются месяцев за десять. Конечно, бывает, что потом многие аннулируют свои заказы.

– Ты что, думаешь, Бикнел спланировал эту поездку в Гонолулу заранее?

– Откуда я знаю, что именно он спланировал? – ворчливо ответила Берта. – Я хочу тебя вот еще о чем предупредить, Дональд. Он очень не любит, когда его допрашивают. Нервничает ужасно. Он предпочитает сам рассказывать то, что считает нужным, а когда разговор начинает хоть чем-то напоминать допрос, просто звереет. Поэтому-то ты ему с первого раза и не понравился. Ты устроил ему настоящий перекрестный допрос.

– Ничего я не устраивал, – возразил я. – Просто хотел кое-что уточнить.

– Вот этого он как раз и не любит. Он что-то скрывает про свою Миру. Носится с ней, как курица с единственным цыпленком, и думает только о том, как бы ее защитить. – И в сердцах добавила: – Ох и ушлая она, видно, баба! Ты только подумай: превратить такого упрямого старого дурака из смертельного врага в полоумного воздыхателя – и всего-навсего за три месяца!

– Бикнелу придется привыкнуть к расспросам, – сказал я. – Мне совсем не улыбается работать вслепую. Несколько вопросов к нему у меня уже есть.

– Нет, Дональд, сейчас нельзя. Тебе сначала надо сгладить неприязненное отношение к себе. Пока он платит деньги и возмещает расходы, он наш клиент. Сейчас тебе нужно привести себя в порядок, чтобы произвести впечатление на Норму Радклиф. Лезть из кожи вон тебе не придется. На таком корабле выбор мужчин небогатый, и Норма это быстро сообразит, если я правильно ее вычислила. Ты здесь будешь подарком судьбы, – продолжала рассуждать Берта, – и Норма обязательно положит на тебя глаз в первую же минуту, иначе в тебя моментально вцепится какая-нибудь другая девица. Так что от тебя даже ничего не требуется. Сиди тихонько и не мешай ей; она все сделает сама.

– А если она не станет ничего делать? – спросил я.

– Глупости. Это же морское путешествие, Дональд! Да будь у тебя хоть запах изо рта, или перхоть, или еще какая-нибудь дрянь, о которой твердят в рекламах, все равно любая уважающая себя девушка непременно в тебя вцепится.