— Да когда же это прекратится! — почти простонала она. Костяшки пальцев ее побелели — так крепко схватилась она за край раковины. Вдруг ей стало очень холодно, она вся задрожала, липкий пот выступил у нее на лбу, а потом и по всему телу. — Меня нет дома! — взмолилась она. — Мама, меня нет дома!

Доверие…

Слово это, как призрак, как-то недобро замаячило перед ее закрытыми глазами. Мать доверяла ей — она не боялась, что дочь может поступить безнравственно. Клея не доверяла Максу — он никогда не хранил верность любовницам. Макс доверял ей — она не должна была допустить нежеланной беременности. Но она подвела их обоих — и мать и Макса. Макс никого не подвел — он никогда не скрывал, что не собирается оправдывать доверие женщин.

Звонки прекратились. Клея как-то сразу обмякла, ноги стали ватными. Внезапно обступившая ее долгожданная тишина принесла с собой облегчение, огромное облегчение. Несколько минут она постояла, как бы вдыхая и впитывая в себя тишину, нервы ее понемногу успокаивались.

Есть Клея не стала, а решила принять ванну. Ей показалось, что она пролежала там целую вечность, ни о чем не думая, ничего не чувствуя, окутанная прозрачным одеялом тишины.

Очень бледная, несмотря на ванну. Клея накинула старый красный халат и медленно побрела в гостиную. С отъездом матери в квартире мало что изменилось. Эми оставила все те очаровательные безделушки и украшения, которые придавали необыкновенный уют этому дому. Фотография в рамочке, где Клея с любовью смотрит на родителей. Узорчатый ковер на полу, знакомый с раннего детства. Диван и два кресла с разбросанными пуховыми подушками. Раньше один только вид этой комнаты приводил ее в хорошее настроение, но сейчас этого не произошло — ее мучила мысль, что прежняя Клея, которая выросла здесь, никогда не попала бы в ту переделку, в какой оказалась нынешняя. Прежняя Клея никогда не пошла бы на такое, хотя бы из боязни огорчить любимых родителей.

И все из-за Макса!

Клея калачиком свернулась в кресле, подоткнув под себя со всех сторон теплый халат, как бы спасаясь от холодного воздуха за окном, где царствовал зимний вечер, хотя на самом деле в квартире было тепло. Ее слегка отливающие синевой волосы рассыпались по плечам, подчеркивая правильный овал лица и бледность щек — неестественную бледность для обычно оживленной Клеи. Чувственная яркость и пухлость губ куда-то исчезла, они были бесцветны и поджаты. Стресс сильно сказался на всем ее облике. Если бы Макс увидел ее сейчас, он поразился бы перемене, происшедшей с ней всего за несколько часов.

Макс… У нее в запасе был целый уик-энд. Потом нужно будет что-то предпринимать. Конечно, она могла бы отменить свидание, но на это у нее не хватило бы сил. Ей нужен был этот прощальный уик-энд с ним — он был ей совершенно необходим.

Телефон снова зазвонил, она вынырнула из кресла и быстро схватила трубку: на этот раз ей не вынести звука долгих протяжных звонков.

— Да? — коротко ответила она.

— Клея? Где ты была? Я звонил недавно, но ты не подходила…

Так значит, это звонил Макс, а не мама.

— Я была в ванной, — соврала она, судорожно сжимая в руках трубку.

— А… — Дальше последовало молчание, неловкое молчание, которое привело ее в смущение.

Затем вопрос:

— Ты одна?

Клея устало прислонилась спиной к стене, пытаясь понять, чего же он хочет. Обычно, раз уж они договорились о встрече, он никогда не перезванивал ей, и почему-то отклонение от нормы встревожило ее.

— Нет, — опять солгала она: с каждым разом ей это давалось все легче. — У меня в гостях знакомый парень.