- Когда я к вам шла, у меня было очень погано на душе, а теперь стало еще поганее. Даже появилось чувство безысходности, хотя пессимизм мне совершенно не свойственен. Я пытаюсь бороться с выродками, которых вы называете социопатами, а не воюю ли я с ветряными мельницами? Есть ли в этом смысл? Ну, посажу я на скамью подсудимых прокурора Савватеева, а на смену ему придет другой социопат, и будет то же самое.

- Нет, Алла, думаю, ваша деятельность не напрасна. Психопатия — это врожденное уродство характера. Таких людей не становится больше. Другое дело, что нынешние условия как бы создают предпосылки для того, чтобы аморальные личности оказались у власти и захватили в свои жадные руки богатства нашей страны. Ведь нравственный человек трижды подумает, может ли он позволить себе какое-либо деяние, и если это не согласуется с его нормами морали, он не совершит бесчестного поступка, иначе перестанет уважать сам себя. А самоуважение для любого нормального человека — гораздо важнее мнения окружающих и финансового статуса. Порядочный человек не поступится принципами ради личного обогащения и не захочет участвовать в грязном деле. А безнравственные люди вообще не задумываются над высокими материями и во весь опор устремляются туда, где можно поживиться.

- Получается, что человек с высокими моральными принципами, не желая замараться, отходит в сторону, а эту нишу заполняют негодяи?

- Получается, что так, — согласилась Лидия Петровна.

- То есть, порядочные, но мягкотелые люди невольно способствуют тому, чтобы у кормушки оказались мерзавцы?

- В общем-то, да.

- Вот, наконец, я получила то, за чем к вам пришла. — Защитница социальной справедливости облегченно перевела дух. — Я деловой человек, и мне претит бессмысленная деятельность. Донкихотство не по мне. Теперь я знаю, что суечусь не напрасно, — если я по мере сил стараюсь выводить мерзавцев на чистую воду и наказывать, их становится меньше. Но если я займу пассивную позицию, как большинство наших граждан, вот тогда подонки вылезут изо всех щелей и совсем задавят хороших людей. Пусть я накажу не всех негодяев, но ведь и то польза! Яшка Паршин искалечил жизнь сотням, а прокурор Савватеев — тысячам. Теперь ни тот, ни другой уже не представляют опасности. Может быть, я идеалистка, но мне кажется, что на место насквозь коррумпированного, преступного прокурора не посадят точно такого же. Есть же у властей хоть какие-то мозги! Значит, я принесу пользу многим жителям Каширы, и это греет мое сердце.

- В целом вы правы, Алла. Я лишь против методов, которыми вы боретесь с преступниками.

- А я теперь не дерусь и не стреляю. Переняла опыт одной умной женщины по имени Ирина и действую хладнокровно и обдуманно.

Психиатр посмотрела на нее с некоторым сомнением — боевой характер пациентки ей был хорошо известен.

- А что с вашей рукой, Алла?

- Бандитская пуля, как говаривал герой фильма “Старики-разбойники”.

- Ну, вот видите…

- Это уже из прошлой жизни, Лидия Петровна, — заверила «робин гуд в юбке». Именно тогда я и решила кардинально пересмотреть свои взгляды. Как и прежде, считаю, что за зло нужно платить той же монетой, но у меня теперь другая тактика борьбы с плохими людьми. Я ценю справедливость, но еще больше ценю свою жизнь.

Алла вышла от психиатра уже в хорошем настроении. И в самом деле — с чего она закисла и засомневалась, есть ли смысл в ее деятельности? Две хорошие женщины попали в беду, им надо помочь, так зачем же предаваться бесплодному мудрствованию, — стоит ли ввязываться в это дело и поможет ли это победить зло?!

Ободренная беседой, боевая подруга вновь обрела силы и решила действовать.