- Но на каком основании возбудить дело против Мальцева, Ганеева, Курченко и Зотова? — Поверженный противник невольно принял заискивающий тон. — Потерпевшие не дадут против них показаний.

- Если ты сумел состряпать дело против невинных людей, но по отношению к виновным и подавно изловчишься, на то ты и прокурор. Позаботься о том, чтобы все потерпевшие отказались от ложных показаний, свидетельствующих против Кудрявцева и его друзей, и дали нужные — заметь! — правдивые показания. Причем, ты, Эдик, отвечаешь за их безопасность своей жизнью. Если хотя бы с одной из девушек что-то случится, то здоровья у тебя сильно поубавится — или ты совсем его утратишь. Трупу крепкое здоровье вовсе не обязательно.

- Я же не веду следствие… — продолжал он вяло упираться.

- Не придуривайся, Эдик, — презрительно скривилась Алла. — Все знают, что это дело сфабриковано по твоей указке. Значит, дашь другие распоряжения, вот и все.

Тяжко вздохнув, морально сломленный собеседник качнулся вперед — видимо, у него не было сил встать. Угадав его намерение, гостья подала ему телефон. Эдуард Владимирович прокашлялся, набрал номер и, как только абонент ответил, в голосе каширского прокурора неожиданно прорезались начальственные интонации:

- Борисенко? Это Савватеев. Дело Кудрявцева, Малахова и Верника нужно немедленно закрыть за отсутствием состава преступления. Немедленно, — повторил он. — Выполняй.

Видимо, подчиненный начал задавать уточняющие вопросы, но «страж закона» не пожелал вдаваться в детали.

- Без объяснений! — Его голос набирал начальственную силу. — Делай как велено.

- Нужно извиниться перед ними и немедленно отпустить, — шепотом подсказала суфлерша.

Прокурор мрачно покосился на нее, но все же повторил с барственно-начальственными интонациями:

- Нужно извиниться перед ними и немедленно отпустить.

- Возбудить дело в отношении Мальцева, Ганеева, Курченко и Зотова и сегодня же задержать их, — снова просуфлировала Алла.

Эдуард Владимирович скривился и отрицательно помотал головой. Бескомпромиссная переговорщица насмешливо улыбнулась и вполголоса оповестила:

- Значит, не договорились.

Собрав с пола фотографии, она сунула их в сумку, вынула кассету из магнитофона и подошла к видеодвойке. И прокурор сдался.

- Позвони Федулову и скажи, что я велел задержать Мальцева, Ганеева, Курченко и Зотова, — приказал он собеседнику, выдержав уверенный тон. — Немедленно отправляйся в прокуратуру. Я скоро приеду.

Повесив трубку, Эдуард Владимирович утер пот со лба и посмотрел на мучительницу затравленным взглядом.

- Ничего не бойся, кроме своего страха, — “успокоила” его жестокосердная Алла, ответив на тоскливый взгляд презрительной усмешкой. — Хотя “телефонного права” никто не отменял, не надейся, что отделаешься звонком. Результат я желаю получить незамедлительно. Сейчас ты оденешься, и мы поедем вместе. Лично скажешь своим подельщикам все, что нужно, я дождусь, пока Кудрявцев с ребятами выйдут из СИЗО, а на их место придет вторая смена, то бишь Руслан Мальцев и три его другана. Давай, поторапливайся, уже половина девятого. Хоть сегодня и суббота, но ради правого дела придется потрудиться в выходной день. Ничего, в гробу отдохнешь.

Прокурор не двинулся с места — то ли ослабел от переживаний, то ли стеснялся спросить, где его одежда. Победительница решила хоть немного облегчить жизнь побежденному:

- Шмотки в кабинете. Гувернеров поблизости нет, так что придется тебе пройти туда самостоятельно. Шевелись, Эдик, — уже сердито проговорила она, видя, что тот все еще сидит, и вид у него жалкий.