Маркус представил свою спутницу:

— Соня Эриксон.

Никаких дальнейших объяснений. Просто Соня Эриксон. Но было абсолютно ясно, что Соня Эриксон очень много значит для него. А если нет, то почему эти изумруды?..

Изумруды Люси.

— Можно просто Соня, — сказала молодая женщина, протягивая Холту руку так грациозно, так благородно, что он чуть было не поднес эту изящную руку к своим губам. И в то же время в ее прекрасных зеленых глазах не было и намека на соблазнение, тогда как многие женщины не упустили бы подобного момента.

Вблизи она казалась еще красивее. Пола, уже вовсю трещавшая перед Маркусом, должно быть, возненавидела Соню Эриксон.

Прекрасная Соня завоевала Маркуса. Никакого легкого увлечения. Маркус был не из тех, кто после смерти жены старается утопить свое горе в новом романе. Скорее уж он превратился в затворника.

И вот нате вам! Околдовали!

Если бы Холт и дальше смотрел в зеленые глаза Сони, это могло бы случиться и с ним, таково было ее необыкновенное очарование.

— Маркус о вас много рассказывал, — сказала Соня.

— Если мне хочется послушать о себе что-то хорошее, я иду к Маркусу.

— Возможно, мне стоит сделать реверанс? — улыбнулась она своей странной полуулыбкой.

— Возможно, мне тоже стоит поклониться? Красоте.

— Нечего удивляться, что Маркус вас так выделяет, — спокойно отозвалась она на комплимент.

— Ну, вас он тоже находит особенной.

Эта благородная манера держаться определенно была у нее в генах. Стоило бы проверить, откуда она. У нее очень мягкий голос. Легкий акцент. Он не мог сказать какой. Говорило ли это о благородном происхождении?

Его рука, обнаружил он с некоторым презрением к себе, до сих пор ощущала эффект ее прикосновения. Это был словно короткий, но обжигающий контакт с электричеством. Ему нужно взять это на заметку. Соня Эриксон была опасной. Очень опасной.

— Маркус очень дорог мне.

— Значит, вы оба благословенны.

Она отвернулась от него к Маркусу, и на ее лице мелькнуло что-то вроде разочарования.

«Она знает, как разыграть партию!» — Холт едва не зааплодировал.

Пола моментально возникла рядом, с улыбкой встряв в разговор:

— Вы прекрасно выглядите, мисс Эриксон. — Это прозвучало почти искренне.

— Спасибо, — последовал легкий наклон светловолосой головы.

Пола должна быть идиоткой, если еще не поняла, что мисс Эриксон сразу же разгадала ее тактику и решила просто не обращать внимания на ее враждебность. «Мудрое решение, — подумал он. — Играть надо без эмоций».

— И этот кулон! — Пола всплеснула руками. — Само совершенство! Вы должны мне сказать, где вы его купили. Или это семейная драгоценность?

Полная бестактность!

Пока Холт раздумывал, то ли ему отойти от Полы подальше, то ли наступить на ее дорогую туфлю, мисс Эриксон подняла свою белую руку к сверкающему изумруду и сказала:

— Моя семья потеряла все в конце Второй мировой войны.

«Боже, почему, черт возьми, она занимается цветами? У нее все данные, чтобы стать кинозвездой!» — подумал Холт.

— Правда? — недоверчиво вскинула брови Пола. — Этого не может быть. Я чувствую, вы разыгрываете меня.

— Если бы… — Мисс Эриксон произнесла это так тихо, словно разговаривала сама с собой.

«Пора вмешаться!» — Меньше всего Холту хотелось, чтобы это как-то задело Маркуса.

— Не пойти ли нам к столу? — предложил он.