– Вы, очевидно, не узнаете меня, – сказал он с улыбкой более выразительной, чем у хозяина дома.

– Вот теперь я вас узнал. Никак не ожидал вас увидеть.

Розьер оставил их и бросился отыскивать Пэнси. Он думал найти ее, как и всегда, в соседней гостиной, но снова столкнулся на своем пути с миссис Озмонд. Вместо того чтобы поздороваться с хозяйкой дома, – Розьер полон был справедливого негодования, – он сказал ей в сердцах:

– Ваш муж бесчувственный человек.

Она опять улыбнулась загадочной улыбкой, которую он подметил у нее еще в тот раз.

– Нельзя требовать от всех вашей пылкости чувств.

– Да, я не бесчувственный, не отрицаю, но я и не безрассуден. Что он сделал со своей дочерью?

– Не имею представления.

– Вас, что ж, это не интересует? – спросил Розьер, готовый возроптать и на нее.

Она помолчала.

– Нет! – ответила она резко, тут же опровергнув эту резкость тревожно заблестевшими глазами.

– Простите, но я вам не верю. Где мисс Озмонд?

– Там, и уголке, поит гостей чаем. Пусть она там и остается.

Розьер сейчас же увидел свою маленькую подругу, которую заслонили от него стоявшие между ними гости. Он пристально на нее посмотрел, но она была всецело поглощена своим занятием.

– Боже мой, что он с ней сделал? – снова взмолился Розьер. – Он говорит, что она от меня отступилась.

– Нет, она не отступилась от вас, – не глядя на него, тихо сказала Изабелла.

– Как мне вас благодарить! Теперь я готов оставить ее в покое на тот срок, какой вы сочтете необходимым.

Не успел Розьер кончить фразу, как заметил, что Изабелла вдруг изменилась в лице, и увидел, что к ней приближается Озмонд в сопровождении джентльмена, который перед тем вошел в гостиную. Несмотря на свои неоспоримые преимущества – счастливую наружность и безусловную светскость – джентльмен этот, на взгляд Розьера, держался несколько смущенно.

– Изабелла, – сказал ей муж, – я привел вам вашего старинного друга.

Хотя миссис Озмонд и улыбалась, в ее лице, как и в лице ее старинного друга, была какая‑то растерянность.

– Я очень рада лорду Уорбертону, – сказала она.

Розьер отошел от них; поскольку его разговор с миссис Озмонд прервали, он почувствовал себя свободным от данного им сгоряча зарока. Тем более что он сразу ощутил – миссис Озмонд будет сейчас не до него.

И действительно, надо отдать ему справедливость, Изабелла на время о нем забыла. Она была поражена, приятно или неприятно, этого она и сама пока что не понимала. Лорд Уорбертон, однако, теперь, когда оказался с ней лицом к лицу, был, очевидно, вполне уверен в своих чувствах, его серые глаза не утратили еще своего прекрасного свойства искренне обо всем свидетельствовать. Он немного «раздался» по сравнению с прежними временами, казался старше и стоял перед ней очень внушительный, благоразумный.

– Думаю, вы не ожидали меня увидеть, – сказал он. – Я без преувеличения только сейчас приехал. Я прибыл в Рим нынче вечером и поспешил засвидетельствовать вам свое почтение. Я знал, что по четвергам вы принимаете.

– Видите, слух о ваших четвергах долетел и до Англии, – заметил, обращаясь к жене, Озмонд.

– Очень любезно со стороны лорда Уорбертона пожаловать к нам так сразу, мы очень польщены, – сказала Изабелла.

– Ну, это все же лучше, чем сидеть в какой‑нибудь мерзкой гостинице, – продолжал Озмонд.

– Отель, на мой взгляд, превосходный; мне кажется, это тот самый, где четыре года назад я видел вас.