Джордан и сам был неравнодушен к дорогим вещам, но Вальтер явно переборщил. В его образе самым дешевым было скрывающееся под шикарным костюмом худосочное тело щеголеватого франта. Стоимость всего остального, включая часы и ботинки, исчислялось минимум в десятках тысяч в эквиваленте валюты Штатов.

— Рассказывайте.

Рэйвен сразу перешел к делу. Вальтера вряд ли интересовало, почему перед ним сидит вовсе не Кроу, но основная трудность заключалась в том, чтобы сыграть тупого исполнителя. Джордан никогда не переоценивал собственные умственные способности, но то, что ему предстояло изобразить, именовалось «крайность», как самая мягкая характеристика. Он поставил на стол контейнер, полученный от Стивенса.

— Содержимое вас заинтересует, — произнес он. — В нем проба крови пережившего эпидемию измененного.

Вальтер бросил быстрый взгляд на контейнер, после чего пристально взглянул на Джордана. Поправил галстук, выдержал паузу и хмыкнул. В каждом его действии сквозила такая манерность, что Рэйвен заподозрил неладное. Случалось, что у Древних отъезжала крыша, причем так далеко, что найти её не представлялось возможным даже с собаками и фонарями. Возможно, Вальтер — тот самый случай. Иначе объяснить неврастеничную претенциозность этого типа, достойную самого попсового образа современного «вампира», Джордан не мог.

— Рэйвен, — он даже говорил так, будто читал речь, — меня значительно больше интересует Кристи Коул целиком, а не её жалкая частица. Сэт Торнтон и Беатрис, которых именно вы потеряли где-то на просторах России, меня интересуют не меньше. Поэтому я задам всего один вопрос. Вы сможете быть мне полезны? Здесь и сейчас, и в будущем.

Его манера изъясняться на ломаном пафосном обескураживала. Рэйвен подумал, что если общаться с Вальтером целый день, то можно получить собственный мозг в виде ссохшегося куска серой, ни на что не годной дряни. Все получилось гораздо проще, чем он предполагал. Он выдержал пристальный взгляд Вальтера с напускным спокойствием, граничащим с растерянностью. Начни он оправдываться — и все потеряет.

— Она у меня в руках, а это значит, что скоро рядом нарисуются и Беатрис, и Торнтон. Настоящее имя Кристи Коул — Авелин, она дочь Беатрис.

«Не все же мне удивляться», — подумал Рэйвен, отрешенно наблюдая за тем, как Вальтер поспешно натягивает маску непроницаемости на свою изумленную древнюю физиономию. Оставлять его в живых Джордан не собирался, поэтому тайна Беатрис и её дочери умрет вместе с этим типом.

— А Торнтон? — поинтересовался Древний.

— А Торнтон по уши влюблен в Беатрис, — Джордану показалось странным, что после такой новости Вальтер ещё способен интересоваться профессором. Получив результаты его исследований и кровь измененной на руки, можно было расслабиться и пить коктейли, пока ученые проводят последние испытания.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Рэйвен, — в глазах Вальтера появился маниакальный блеск, он подался вперед и пальцами вцепился в журнальный столик так, что побелели костяшки. — Насколько сильно он к ней привязан?

В эти минуты он был ещё меньше похож на адекватного измененного, чем за все время их знакомства. Скорее, на зацикленного на идее психопата, вот только идея вызывала сомнения. Понятно, что он интересуется Торнтоном, но какого хрена его тревожат их с Беатрис постельные нежности?

— Достаточно, — равнодушно пожал плечами Джордан, — не имею ни малейшего понятия, рыдал ли профессор при расставании, но из того, что я увидел, он на ней помешался.