– Как вы думаете, кто мог ее похитить?

Данн покачал головой.

– Наверняка кто-то из психов, с которыми она работает. Энди берется за самых безнадежных – сексуальных маньяков, пироманьяков, убийц. Для нее нет пациентов, которых она не пыталась бы вылечить.

Лукас несколько мгновений его рассматривал. Лампа отбрасывала свет на руки, но лицо оставалось наполовину в тени; в старом черно-белом кино таким бы представили дьявола.

– Насколько плохо вы к ней относитесь? – спросил Дэвенпорт. – Я про вашу жену.

– Я не отношусь к ней плохо, – ответил Данн и даже подпрыгнул на стуле. – Я ее люблю.

– А я слышал совсем другое.

– Ну да, да. – Он потер пальцами лоб. – Я переспал с женщиной из своего офиса. Один раз.

Лукас молчал, тишина стала гнетущей, и в конце концов Данн встал, подошел к коробке, открыл ее и достал оттуда бутылку.

– Хотите виски?

– Нет, спасибо. – Дэвенпорт снова замолчал.

– Вы можете себе представить: этакая красотка мелькала передо мной пять дней в неделю, – сказал он и нарисовал в воздухе фигуру соблазнительной женщины. – Мы с Энди иногда ссорились, по мелочам, но у нас было много хорошего. Мы делали карьеру, целые дни проводили на работе, редко виделись… примерно так. А эта крошка постоянно находилась рядом – она отвечает у нас за логистику, – и в конце концов я ее трахнул. Прямо на письменном столе, повсюду карандаши и ручки, блокнот приклеился к ее заднице… И не успел я очухаться, как она заявилась в кабинет к Энди и сказала, что мы с ней друг друга любим. – Он запустил руку в волосы и коротко, невесело рассмеялся. – Господи, какой разразился кошмар!

– Да уж, судя по всему, это был не самый лучший ваш день, – согласился Лукас, в жизни которого такое тоже случалось.

– Знаете, я страшно жалею, что заварил всю эту кашу, – признался Данн и поднес бутылку к губам. – В один день я лишился жены и менеджера по логистике.

Дэвенпорт довольно долго на него смотрел и понял, что он не притворяется.

– Существует ли какая-то причина, по которой вы могли бы убить жену из-за денег?

Данн поднял голову и немного удивленно посмотрел на него.

– Господи, а вы не хо́дите вокруг да около!

Лукас покачал головой.

– Вы могли это сделать? В моем предположении есть рациональное зерно?

– Нет. Только между нами – денег там не так чтобы очень много.

– Хм-м-м…

– Я понимаю… Тауэр Манетт и его миллионы, Фонд Манетта и прочее дерьмо, – продолжал Джордж и помахал рукой, как будто пытался сбросить прилипшую паутину, затем прошел по комнате, перешагнул через порог и включил свет; открыв холодильник, бросил в стакан несколько кубиков льда и вернулся к Лукасу. – Энди имеет в среднем сто тысяч в год, от своей доли в Доверительном фонде Манетта. Когда детям исполнится восемнадцать, они тоже получат свою долю, которая соответственно увеличится, когда им будет двадцать пять и сорок. Если они… умрут… я ничего не выигрываю. Мне достанется только дом и все, что в нем, но, если честно, мне это не нужно.

– А Манетт? Вы сказали…

– В пятидесятых у Тауэра было примерно десять миллионов плюс доход от фонда и членства в совете директоров. Но он носился по всему свету, покупал яхты… дом в Палм-Бич… и трахал все, что движется.