Прекрасное место – действительно совершенно неприступное и, главное, исключающее необходимость все время контактировать с людьми. Их вызывали, только когда возникала какая-нибудь нужда, и еще ежедневно в установленное время они приносили к проходу в стене пищу. И не только приносили, но и приводили. Дело в том, что каждое селение в неукоснительном порядке должно было поставлять определенное, не такое уж большое количество живых людей, предназначенных для того, чтобы сделать рацион Пауков более разнообразным. Ну, еще для лечения; свежая, высосанная из полуостывшего человеческого трупа кровь при некоторых заболеваниях оказывала чрезвычайно благотворное и даже омолаживающее воздействие на организмы Детей Богини. Таким образом, часть «пищи» являлась в Каменный Город на собственных ногах.

Вот и весь контакт.

Правда, несколько особо доверенных, прекрасно вымуштрованных чернокожих постоянно жили в самом Каменном Городе, чтобы, так сказать, все время находиться под рукой. На тот случай, если понадобится срочно передать сообщение, или почистить, расширить, обустроить пещеру, или выполнить еще какую-нибудь работу или поручение по желанию Детей Богини. Или даже если срочно потребуются свежая кровь и парное мясо. Однако эти люди очень хорошо знали свое место; невидимые и неслышимые, пока их услуги не требовались, они появлялись словно из-под земли, как только в этом возникала необходимость, и потом так же молниеносно и бесшумно исчезали.

В прошлый свой приезд Эрритен не раз восхищался тем, как все здесь устроено, а вернувшись, поначалу даже порывался поговорить с Королевой Моок, чтобы попытаться убедить ее завести у себя такие же порядки. Однако Хив напомнил ему, что у Детей Богини не принято давать советы старшим, и Эрритен вынужден был уняться. Тогда он принялся убеждать самого Хива переселиться сюда, но и тут

потерпел неудачу. Брат уперся и ни в какую – хотя его доводы с точки зрения Эрритена звучали в высшей степени неубедительно. Что же, у каждого время от времени случаются заскоки. Жаль только, что этот заскок обошелся Брату так дорого; послушайся он Эрритена, и сейчас был бы жив.

Хив заявил, что в пещерах со всех сторон камень, который, как он выразился, «давит» на него, что он к этому не привык и даже – совершенно убийственный довод – что ему совсем не радует перспектива жить вдали от людей. Дескать, тогда он окажется вынужден прервать свои наблюдения над этими в высшей степени интересными созданиями. Вот и донаблюдался – «интересные создания» прикончили его, и дело с концом. Подумать только! А ведь Хив за всю свою недолгую жизнь не подверг «неотвратимому наказанию» ни одного человека, а в последнее время даже носился с идеей, как он говорил, «наведения мостов» между Детьми Богини и людьми.

И вот теперь Брат Хив мертв, а Эрритен приехал в Каменный Город один, и сердце у него разрывается от горя. Не таким, нет, совсем не таким рисовался его воображению следующий приезд сюда.

У темного провала входа в одну из пещер их тоже ждали. Пленника тут же отвязали, лошадей куда-то увели, а Эрритен последовал за своим проводником дальше. Едва войдя под высокие каменные своды, он ощутил знакомый запах, острый, смолистый и в то же время вызывающий ощущение прохлады. Широкий и длинный извилистый коридор привел их в большую пещеру, и там, наконец…

Там, наконец, в неярком, колеблющемся свете укрепленных на стенах смоляных факелов Эрритен увидел тех, к кому так рвалась его душа. Они расположились тесной группой среди свисающих с потолка полотнищ паутины – и Королева Моок, и Тимор, и кто-то еще из чудом уцелевших, и Рей, и Присса. При виде этих двоих сердце у него заколотилось, к глазам подступили слезы. И не только потому, что Эрритен вырос вместе с ними и теперь был рад их видеть в точности так, как радуется человек, после долгой разлуки встретившийся с братом и сестрой по крови.