Шэрон Болтон. Жертвоприношение
Нет ни малейших оснований предполагать, что какое-либо из описанных в романе событий на самом деле произошло на Шетландских островах.
Мы, кто в силу своей профессии постоянно сталкивается с тем, насколько хрупко и бренно человеческое тело, очень близко знакомы со смертью. Причем с каждым днем это знакомство становится все более тесным. Для большинства людей процесс отделения души от тленного тела, состоящего из костей, мышц, жира и сухожилий, окутан покровом тайны. Для нас же и сама смерть, и процесс разложения постепенно, но неотвратимо становятся все более понятными. Мы начинаем постигать их истинную сущность с того самого момента, когда на вводном уроке по анатомии впервые оказываемся в анатомическом театре и видим белую простыню, под которой угадываются контуры человеческого тела, лежащего на сверкающем столе из нержавеющей стали. За годы учебы и работы я видела, осязала, обоняла и даже слышала смерть несчетное количество раз. Ведь это только кажется, что смерть безмолвна. Когда начинается процесс распада, трупы часто издают ни на что не похожие, тихие, шуршащие звуки. Постепенно я привыкла к смерти и меньше всего боялась, что она вдруг обретет телесное воплощение и взглянет мне прямо в лицо. Однажды на каком-то застолье в пабе, во время которого живо обсуждались достоинства и недостатки различных детективных историй, кто-то спросил, как бы я отреагировала, если бы вдруг человек, который считался мертвым, ожил на моих глазах. Я прекрасно поняла, что имел в виду мой собеседник, с улыбкой задавший этот идиотский вопрос, и ответила, что не знаю, но время от времени размышляла на эту тему. Как бы я себя повела, если бы некий гипотетический труп ожил и застал меня врасплох? Что взяло бы верх – профессиональная бесстрастность или обычный испуг? Что бы я стала делать? Проверила пульс и наличие других признаков жизнедеятельности, автоматически оценивая состояние тела и окружающую обстановку, или завопила от ужаса и бросилась наутек? И однажды наступил день, когда мне представилась возможность проверить это. В то утро, залезая в кабину взятого напрокат мини-экскаватора, я заметила, что начал накрапывать дождик. Он был очень легким, почти приятным, но сгущающиеся темные тучи недвусмысленно намекали, что этим дело не ограничится. Даже в начале мая здесь, на севере, редкий день обходится без сильного ливня. У меня мелькнула мысль, что в дождь заниматься земляными работами небезопасно, но я отогнала ее и завела мотор. Завалившись на правый бок, Джейми лежал на склоне холма примерно в двадцати метрах от меня. Две его ноги были вытянуты, а две других нелепо оттопыривались, и их копыта неподвижно повисли в воздухе почти в полуметре от земли. Если бы он спал, эта поза выглядела бы забавной, но сейчас она казалась жуткой в своей несуразности. Жужжащие мухи роились вокруг его головы и хвоста. Разложение уже началось, и я понимала, что с каждой минутой этот разрушительный процесс будет набирать силу. Невидимые невооруженным взглядом бактерии начнут жадно пожирать внутренние органы Джейми. Мухи отложат яйца, которые через считаные часы превратятся в личинки, и те начнут вгрызаться в его мертвую плоть. Кроме того, я не могла не заметить сороку, которая сидела на изгороди, переводя настороженный взгляд с Джейми на меня и обратно. Проклятой птице не терпелось добраться до его глаз, до его прекрасных, нежных, карих глаз. Не было никакой уверенности в том, что мне удастся самостоятельно похоронить Джейми, но просто сидеть и наблюдать отвратительное пиршество сорок и личинок на мертвом теле моего лучшего друга я тоже не могла. Я потянула на себя рычаг газа, и двигатель взревел, набирая обороты. Нащупав рукоятки, контролирующие гидравлические поршни, управляющие гусеницами, я нажала на них. Экскаватор резко дернулся вперед и начал медленно ползти вверх по склону, который становился все круче. |
