— Кажется, ты хотел нанять меня на службу? — спросил Конан. — Учти, Грифи, я не смогу вечно торчать здесь и служить твоим охранником. Это, конечно, прекрасная должность, сытная и спокойная, но ведь ты знаешь, что такие вещи не для меня.

— У меня даже в мыслях не было предлагать тебе нечто подобное! — искренне возмутился Грифи. — За кого ты меня принимаешь? Спокойное, сытное житье в доме богатого лорда? Да лучше умереть! Нет, Конан, то, ради чего я внес за тебя выкуп, гораздо проще, чем безбедная жизнь. У меня есть задание как раз по тебе.

Опасное, требующее силы, ловкости, бесстрашия, пренебрежения собственной жизнью. И если ты справишься, то получишь от меня хорошие деньги — и свободу убираться к демонам, на все четыре стороны.

— Что ж, — невозмутимо молвил Конан, — в таком случае, я, разумеется, согласен.

— Правильный выбор, — кивнул Грифи. — Если бы ты отказался, я отправил бы тебя обратно в подземную тюрьму.

— О, Грифи, — протянул киммериец, — ты ведь не сделал бы этого!

— А что мне помешает?

Они переглянулись и расхохотались. Наконец Конан обтер лицо ладонями, встряхнулся и спросил:

— Как ты меня нашел?

— Слушал на площади Шандарата когда женщине объявляли смертный приговор.

— Ее казнили?

— Сбросили в мешке в воду.

Конан помолчал, нахмурившись. Затем все-таки поинтересовался:

— Как все случилось?

— В общем, у этого Джемала был евнух. Не помню, как его зовут. Точнее, не знаю. Все эти евнухи — отвратительные люди. Лучше уж гнома в услужении держать.

— Гном в гареме? — Конан не удержался от ухмылки.

Грифи быстро махнул рукой, как бы отметая все посторонние мысли.

— Джемал знал, что ты пришел к его жене.

— Проклятье, Грифи! Это была пятнадцатая жена, и Джемал даже не интересовался ею… Красивая девочка, глупенькая, но очень симпатичная. Она хотела бежать. У нас был даже припасен костюм мальчика для нее… Она совершенно не заслуживала такой участи. Быть запертой в этой душной клетке, целыми днями ничего не делать, только скучать и поедать сладости.

— Как ты познакомился с ней?

— Она выглядывала за ограду сада.

— А ты что делал под этой оградой?

— Присматривался, нельзя ли забраться гуда и что-нибудь украсть.

— И в конце концов ты решил украсть женщину! Нет ничего глупее, Конан! Евнух выдал вас обоих. Тебя опоили снотворным и схватили, пока ты ничего не соображал. После этого не стоило никакого труда расправиться с женщиной. Тебя хотели казнить. Но когда я услышал на площади о том, что некий варвар, северянин, забрался по отвесной стене в сад уважаемого господина Джемала и пытался украсть у пего жену, я понял, о ком идет речь. Во всей Хайбории, кажется, существует только один варвар-северянин, способный на такие поступки. Я навел кое-какие справки… И, поскольку я тоже уважаемый господин, к моим словам прислушались. А при виде моих лошадей сделались на диво сговорчивыми. Все, что от меня требовалось, — обеспечить твое исчезновение.

— И что же ты припас для меня?

— Терпение, Конан! Сначала ты узнаешь, каким образом нищий бродяга из Бритунии сделался уважаемым господином, да еще в Туране.

Они подъехали к воротам усадьбы. Грифи взял небольшой рог, висевший у него на поясе, поднес к губам и дунул. Раздался тонкий пронзительный звук, и почти тотчас на стене показался человек в островерхом шлеме поверх головной повязки.