Жасмин тем временем очнулась от своего забытья. Она подобрала нож и, улучив момент, с силой вонзила его в спину чудовища, целясь между лопаток. Хватка зверя ослабла. Конан выпрямил руки, отодвигая от себя оскаленную морду чудовища.

Он не столько услышал, сколько почувствовал, как хрустнули шейные позвонки гигантской саламандры.

Затем тяжелое тело обмякло, лапы упали на пол, голова откинулась назад, а хвост несколько раз стукнул по полу и остался лежать неподвижно, как полено.

Конан отшвырнул от себя труп и сел на иолу, тяжело переводя дыхание. Жасмин стояла рядом, выпрямившись на коленях. Конан взял ее за руку и притянул к себе.

Девушка с протяжным рыданием бросилась ему на грудь. Конан обнял ее и почувствовал, что ее сотрясает крупная дрожь.

— Все кончено, — прошептал Конан, гладя ее по спине. — Ты убила его. Он больше никогда не появится. Посмотри на него. Посмотри на пего, Жасмин!

Она заставила себя открыть глаза и взглянуть туда, где бесформенной массой лежал труп чудовища. При виде монстра девушка содрогнулась всем телом.

— Это было ужасно! — вырвалось у нее.

— Ты победила его, Жасмин, — повторил Конан. — Ты храбрая девочка.

— Что это было, Конан? — жалобно спросила она. В ее голосе звучала обида, и Конан вдруг понял: эта молодая рабыня никогда не знала зла. С ней всегда хорошо обращались. Никто никогда не был с ней жесток или несправедлив. Господа всегда баловали девушку, а ее обязанности были легкими и приятными.

— У твоего хозяина есть враг, — объяснил Копан. — Джемал. Очень злой человек, Жасмин. Он совершает ужасные вещи. Он убил свою пятнадцатую жену только за то, что она хотела убежать от него. Но это злодеяние он совершил между делом, просто потому, что счел нужным поступить именно так. А главная его задача — уничтожить господина Грифи и его жену. Я думаю, это он вывез из Вендии чудовище, приученное нападать на женщин из народа госпожи Джавис. Я не верю, Жасмин, в то, что это — божество, пусть даже древнее. Божество все-таки соблюдает могуществом. А это — просто гигантская саламандра, привыкшая поедать человеческую плоть, только и всего. Наивная вера госпожи Джавис едва не погубила ее.

— Но зачем этому Джемалу убивать Джавис и господина Грифи? — пролепетала Жасмин.

— Чтобы завладеть Зелеными Пастбищами, разумеется…

Конан вздохнул.

— Я думаю, Жасмин, самое время разделаться с этим господином Джемалом. Довольно он коптил небо, довольно причинял вреда другим людям. Не то чтобы я был таким человеколюбивым, но… Такие, как Джемал, просто не должны жить! Мне доводилось отправлять в Серые Миры куда более достойных людей. Вставай, Жасмин, сегодня ты ночуешь у меня в комнате.

— Я… не могу, — пробормотала девушка.

— Тебя никто не заставляет ничего делать, — заверил Конан. — Просто будешь спать рядом со мной. Видишь ли, — добавил он с серьезным видом, — иногда мне снятся кошмары. Особенно после таких вот историй. — Он кивнул в сторону убитого зверя. — И тогда мне бывает нужна поддержка какого-нибудь живого, теплого существа. И лучше, если это будет женщина.

Ежегодная ярмарка в Шандарате открывалась шумным празднеством. Прямо на улицах были расставлены столы с угощением, и на каждом перекрестке имелись бочки с вином, возле которых дежурили пьяные виночерпии. Ближе к вечеру начались представления бродячих артистов, которые съехались в город за несколько дней до начала торжества.

Повсюду что-нибудь происходило, так что любой зевака мог отыскать себе зрелище по вкусу: тут жонглировали факелами, там балансировали на шаре или ходили по канату.