Остатки сомнений из головы выметали мысли о Ласке, оставшейся в одиночестве в другом домене, у Танатоса. Последний процент синхронизации с пустотой, как на зло, всё не приходил.

В последнем смертном круге стояли, спиной к спине Я, Мархи, Сегинус и Ранника. Из девяти осталось лишь четверо. Земля стремительно меняла очертания. Пространство с каждой секундой все больше походило на могильник. И убранство заброшенного тысячи лет назад храма лишь дополняло всеобщей атмосфере оттенок обреченности.

Потеря половины процентов здоровья босса ознаменовалась изменением поля боя. С каменного пола, от устланной, как песок, костной мукой древних разумных, поднимался бурый туман. Темная кровавая взвесь из цветов хаоса и той мерзости, которая породила заражение в храме.

Старинные барельефы осыпались под мощными ударами Сердца. Оно выступало из бурого мрака, объятое десятками пылающих бурым копий себя самого. Пространство напоминало истинный ад, где хтоническая тварь пожирала души героев. Со всех сторон на остатки отряда ринулись крошечные копии сердца, сгустки мрака и кровавые твари. Тварь призвала своих слуг, всех тех, кто прежде сбежал при открытии пути к этому месту.

Враг вовсе не боялся того, что находится тут, о нет! Осознав, что добыча сама идет в ловушку, порождения извращенной стихии просто позволили нам самим прийти ему в пасть. Или даже нарочно разыграли все это нападение. Ведь однажды нечисть уже смогла нас заманить в ловушку с порталами. Кто знает, как пошел бы бой, будь сейчас с нами Мероу.

— Почему они медлят? — спросила Мархи.

— Они пришли не атаковать, — заметил я. — Посмотри на запас жизни. Тварь восстанавливается за счёт миньонов.

— Мы должны идти в контратаку, — сквозь зубы прошипел Сегинус.

— Я пойду первой, — с обреченной сталью в голосе произнесла Рани.

— О чем ты? — в глазах темной стоял ужас.

Ранника повернулась к нам.

На мгновение вся пещера погрузилась в абсолютную тишину. Большая часть мелких тварей лежала неподвижно, и восстановившее часть сил Сердце готовилось вновь вступить в бой.

Повязка бывшей полуэльфийки валялась на холодном камне в окружении костяной пыли. Лицо чародейки имело пять глаз, а рот неестественно плавал рядом со своим двойником на подбородке. Черты девушки начинали перемешиваться между собой по лицу, как это происходило с тварями. Ещё немного, и мы не сможем отличить её от одного из чудовищ.

— Ты… — темная не смогла связать слова в предложение.

Снежная белизна! Снежный оберег, снежная белизна!

На крохи восстановившейся маны я произнес заклинания. Они окружили девушку сиянием, но жуткие искажения в ее лице стали только заметней — левый глаз расслоился и теперь на ее лице зрительных центров стало еще на один больше.

— Я пойду первой — повторила Рани.

Она подняла руки, окутываясь заклинаниями воды и смело выходя на встречу ужасному монстру.

Дежавю.

Никто не обратил внимание на прощание девушки. Нет никаких первых на фронте. Единой силой вся наша четвёрка двинулась в сторону твари.

Щупальца Сердца Тьмы несколько раз прощупали нашу защиту, резко облетая со всех сторон.

С рук сорвалась серия паровых плетей, а когда тварь подлетела ко мне, я разорвал круг с товарищами, призывая морось потерь. Но жгуты-щупальца лишь окружили меня с двух сторон, выбивая заклятие и сбивая каст.

Нефтис! Если от тебя еще хоть что-то осталось в этом мире, помоги!

Сердце Тьмы склонилось рядом со мной, и десятки крошечных жгутов оказались на уровне моих глаз. Даже не смотря на то, что зрительных органов у монстра не наблюдалось, я знал, что чудовище просто пожирает меня своим взглядом.

Сдвоенный удар щупалец прошел рядом со мной, пробивая насквозь грудь Рани.