– Хм… Мы этого ожидали.

– Очевидный ход событий.

– И вы действительно не примете назначение?

– От Индалы – нет. Это не его право.

– Понимаю, – усмехнулся старый Аз. – Стоит командирам полков и главам школ только позвать – Нассим Ализарин тут как тут.

– Нассима Ализарина забыли, – слукавил Нассим. – Но если бы меня вдруг позвали, нас ждало бы серьезное испытание: кому сохранить верность.

– Ваша правда, – хмыкнул мастер призраков.

Индала по-прежнему бы думал, что Гора и его люди принадлежат ему. Ша-луг бы рассчитывали, что в первую очередь Нассим и его воины – ша-луг, во вторую – дринджерийцы, в третью – подданные каифа Аль-Минфета. И к тому же враги захватчиков.

– Принцам обычно отказы не по душе, – сказал Аз.

– Этот разумнее прочих. Оставив нас здесь, Индала ничего не теряет. Нам ведь и правда удается пока справиться с этим гнойным нарывом на заднице у ворога.

Но Нассим боялся, что спокойствие это показное. Индала мог избавить мир от всех командиров ша-луг, воспротивившихся новому порядку.

Гора все спрашивал себя: не следовало ли дольше поразмышлять над предложением.

Ализарин полюбил подолгу задерживаться наверху и смотреть на звезды. Ночное небо напоминало ему Господа Бога – такое же огромное, неизменное, и все же каждый раз, поднимаясь на башню, Нассим видел нечто новое. Больше всего ему нравились падающие звезды. В последнее время их было немало. Суеверные солдаты боялись связанных с ними дурных предзнаменований.

Праманская вера не предрекала конец света, однако упоминания о нем встречались у чалдарян, дэвов и дейншо. В этой неспокойной части мира каждый что-нибудь да знал о религии соседа, чтобы со спокойной совестью огреть того по голове.

Дейншо и дэвы верили, что апокалипсис можно предотвратить – надо всего лишь соблюдать закон. А вот чалдаряне считали кару огненную неизбежной: только так можно было очистить мир от скверны, чтобы на земле явилось Царствие Господне.

До самой полуночи Нассим считал звезды, стараясь приметить все новые, пока наконец не уснул там, где сидел.

С возрастом ему требовалось все меньше сна, но до сих пор если он ложился поздно, то и вставал тоже поздно. В те дни, когда Гора не выезжал вместе с патрульными отрядами, он иногда спал до полудня.

Но пушечный грохот кого угодно поднимет на ноги. После третьего выстрела Нассим уже торопливо спускался вниз.

Больше выстрелов не было.

По дороге к галерее над воротами ему попался какой-то люсидиец.

– Мой господин, это был тот колдун! Но мы вроде его подбили.

Хмурый Ализарин, еще не до конца проснувшийся, с трудом поднялся на галерею. Там так воняло огненным порошком, что он едва не задохнулся. Запах от дэвского порошка был не такой отвратительный. Пушкари уже успели вычистить два легких фальконета, проверили, нет ли трещин, перезарядили и теперь стояли с довольным видом.

– В этот раз громче, – заметил Нассим. – Это был наш новый друг из Гаэти?

– Да, мой господин. Вы останетесь довольны его работой.

Солнце еще не встало над пустынным горизонтом. За стенами крепости небо переливалось ночной синью, но света хватало, чтобы различить всадников, которым, к своему изумлению и разочарованию, довелось услышать фальконеты Тель-Муссы.

– Часовые были настороже, как мы и надеялись, – доложил люсидийский офицер. – Только почуяли что-то не то – тут же выдали колдуну по первое число.

– Превосходно. – Гора оглядел пустыню за воротами: покойники, мертвые лошади, окутанный тишиной склон, на котором ничто не двигалось – будто не осмеливалось двинуться.