Я осторожно снял свою маску с лица, ожидая, когда начнется тошнотворное удовольствие.

Но оно так и не приходило.

Я прижал маску к талии. Мои волосы прилипли ко лбу, и, когда я опустил взгляд и увидел, как Гарри рыдает, все, что мне хотелось сейчас сделать, это с размаху ударить его по лицу, развернуться и отправиться прямо к Леноре.

У меня возникло такое чертовски неприятное чувство, потому что не было ничего другого, чего я жаждал бы больше, чем пережить этот момент. Я планировал его более десяти лет.

Я надел маску ему на лицо, и он был так напуган, что даже не попытался сопротивляться. Закрыв лицо руками, он зажмурился, истерично всхлипывая.

– Пожалуйста. Я знаю, что ты не убийца. Пожалуйста, Вон, прошу тебя.

Я уставился на него, сжимая свое оружие и отгоняя мысль о том, как могу перерезать ему горло и оставить истекать кровью. Но я собирался сделать все так, чтобы это напоминало кражу со взломом. Я действительно обеспечил себя идеальным алиби.

– Ленора возненавидит тебя, – выплюнул он, пробуя новую тактику.

– Ленора знает, – поправил я. – Она понимает меня.

Он невесело рассмеялся, хотя его до глубины души сотрясала дрожь.

– Но это не значит, что она когда-нибудь станет смотреть на тебя, как раньше. Ты думаешь, она захочет, чтобы к ней прикоснулся хладнокровный убийца? Целовал преступник? Считаешь, она выйдет замуж за такого человека? Согласится родить от него детей? Ты правда веришь, что моя милая, прекрасная племянница способна влюбиться в человека, который убил ее дядю?

Когда я промолчал, размышляя, уместен ли вообще этот вопрос, Гарри воспринял это как признак моей слабости и даже приободрился, вернув себе немного уверенности.

– Мы можем покончить со всем этим. Я отсосал твой член и кончил тебе в руку. Большое, блин, дело. Я не насиловал тебя. Мы не спали. Другим парням было намного хуже, Вон, так что перестань вести себя, как телка. Позволь мне уехать, и я обещаю остаться в Брунее на всю оставшуюся жизнь. У меня есть средства, чтобы там обжиться.

– Ты просто будешь приставать к другим мальчикам.

Вот еще одна причина, по которой я хотел убить его. Не только из-за всего, что он сделал со мной, но и из-за вероятности того, что он повторит это с другими. Он заверил меня, что ни к кому не прикасался без взаимного согласия в течение пяти лет. Но у меня не осталось причин верить ему на слово.

– Не смогу. – Он яростно замотал головой, вероятно, от этого она у него закружилась. – Только не в Брунее. Я даже не смогу завести отношения. Там к этому относятся строго. Они убьют меня, если узнают, что я гей.

– Ты не гей, ты педофил.

– Все равно там это незаконно. – Он не пытался ничего отрицать.

Я знал, что глупо стоять здесь и слушать его. Если он не выполнит свои обещания, я окажусь по уши в дерьме за покушение на убийство, каким бы надежным ни было мое алиби.

Кроме того, я мечтал о его смерти.

Я доведу дело до конца.

Я просто не хотел, чтобы Ленора втайне боялась меня, и я не понимал, почему меня это так волнует. Я знал, что она поймет, но я уже ощущал ее разочарование повсюду. Это обжигало мою кожу.

Казалось, я не способен заставить свое сердце не желать ее, как не мог заставить его перестать биться. У меня было подходящее слово для того, что я сейчас чувствовал, но я все не решался его произносить. Подумай об этом. Хорошенько поразмысли над этим.

Любовь. Я был влюблен в Ленору Асталис. С самого начала, черт возьми.

Я предложил ей пирожное, потому что хотел с ней поговорить.