— Может, я расскажу о корпорации «Синетта»? — в который раз спросила у Адели. — Они ведь настоящие засра…

Адели и Тир замахали руками. Операторы — бородатые синеволосые дядьки, поглядывающие на меня из-за прозрачной стены соседней комнаты, заставленной не поддающейся моему пониманию аппаратурой — угрюмо насупились.

— Говорить о них в презентационном ролике будет отъявленным самоубийством, — заявила Адели. — Одного на сегодня вполне хватит, тебе не кажется?.. Эйви, детка, ты ведь не собираешься совершать подобного?

— Нет, — ответила ей. — Не собираюсь.

Это было ужасно.

Из конкурса уже выбыло четырнадцать девушек. Двое из них, потому что были не совсем девушками. То есть, совсем не девушками, а очень даже мужчинами. Таким вот странным образом протестовали против притеснений сексуальных меньшинств на планетах Третьего Круга… Одиннадцать тоже оказались не сказать, чтобы девушками. Утром, перед началом представления участниц, мы прошли полное медицинское обследование. Те, у кого нашли следы повреждения или восстановления девственной плевы, покинули Большой Отбор. По древним традициям Империи Сол Адора, будущая Императриц вступала в брак чистая, словно слеза Бога.

Последняя девушка закончила свой Отбор по собственной воле, выбрав способ совсем уж ужасный.

А ведь я ее почти не запомнила! Видела мельком, когда она с командой селилась в комнаты чуть дальше по коридору. Следующий столкнулись уже за сценой, где мы дожидались своей очереди, чтобы выйти и поприветствовать публику, собравшуюся в гигантском, похожем на древний амфитеатр зале. Мельком отметила бледный вид и трясущееся губы той девушки. Посочувствовала, подумав, что и сама, наверное, выгляжу не лучшим образом.

Она тоже была с Четвертого Круга… Покончила жизнь самоубийством на глазах у жадной толпы под сверкающими огнями прожекторов, в мире оглушительной музыки и фантастических проекций, протестуя против захвата своей планеты Империей.

Ее выход был через одну после меня… Помню, как я злилась на себя за то, что послушалась Тира и согласилась на длинное узкое платье, в котором едва могла ходить. А еще — размышляла, как совладать с огромными каблуками, с которых могла упасть в любую секунду. Но все же вышла. Поклонилась, улыбнулась и ушла. Затем настал черед той девушки. Бледная, трясущаяся, сжимающая что-то в руках… На сцене она облила себя этим «чем-то» и подожгла. Я не видела ее мучительной смерти, оттесненная любопытной толпой, через которую пробивались, расталкивая, охранники. Слышала лишь крики.

Затем все закончилось.

Но об ее поступке так никто и ничего не узнал, лишь те, кто стоял за сценой, на которую моментально упал черный, звуконепроницаемый купол, отгораживая от переполненного зрительного зала. В новости ужасающее происшествие тоже не попало. Я специально пересмотрела трансляцию, ожидая хоть какого-нибудь упоминания…. Ни-че-го! Лишь объявили, что четырнадцать девушек не прошли медицинские тесты.

Вот и все! Все! Техники вернули сцене первоначальный вид. Шоу продолжилось, а я побрела домой, размышляя, не напрасной ли была ее жертва.

Дом…

Двести участниц с планет Третьего и Четвертого круга и их команды поселили в огромной резиденции рядом с дворцом проконсула Сайреса. Это было десятиэтажное здание на краю огромного города — мы пролетали над ним ранним утром, заходя на посадку. Я смотрела на мегаполис, задремавший на краю великой пустыни, раскрыв рот от изумления.