– Карзубый, ему с нами базарить западло. Брусок-то неоструганный.

– Что молчишь, резинщик? – сказал Карзубый. – Воды в рот набрал? Так Сирота тебе быстро зубы почистит. У него елдак шершавый, Люська знает.

Константин и без этих угроз понял, что будут бить. В запасе оставалось лишь несколько секунд.

Как там говаривал армейский инструктор по рукопашному бою капитан Елизаров? Оцени обстановку, найди самое слабое место у противника и действуй. Хочешь выжить – бей первым.

Хотя Сирота был примерно такого же роста и комплекции, как сам Панфилов, особой угрозы он не представлял. Во-первых, противник Константина держал руки в карманах. Для того чтобы напасть, ему придется как минимум потерять секунду-другую времени.

Кисель и Шкет еще не поднимались, только переглядываются друг с другом. Они явно рассчитывают на то, что Сирота сам справится с новичком. Пидор не опасен, если даже он встрянет в драку, его можно замесить одним ударом. Карзубый лежит на кровати, подниматься явно не собирается. Пусть лежит – это его единственный шанс сохранить здоровье.

Сирота медлил – то ли был слишком уверен в своих силах, то ли обдумывал скудным умишком, с чего начать.

Константину тоже было не с руки торопиться. Как ни крути, а с обожженной и переломанной рукой долго не намахаешься. Если бить, то наверняка.

Шкет и Кисель наконец встали. На их губах поигрывали злые улыбочки.

– Ну что, парафинить будем? – спросил Шкет, наверняка получивший свою кличку из-за маленького роста.

Константин по-прежнему сидел. Сирота вытащил руки из карманов и стал расстегивать ширинку.

– Щас увидишь хозяина тайги, – угрожающе проговорил он.

Шкет и Кисель двинулись на Панфилова с двух сторон.

Пора.

Опасность превратила Константина в беспощадную машину. Кровь мгновенно вскипела. Тело на секунду расслабилось, за этим последовал невероятный выброс энергии.

Прыжок в полусогнутом состоянии головой вперед. Удар лобной костью в живот Сироты. Противник, явно не ожидавший нападения, как мячик, отлетел к противоположной стенке.

Раздался грохот падающего на нары тела, затем сдавленный хрип и стон.

Шкет и Кисель, которые еще не успели понять, что произошло, по инерции бросились на Панфилова. Шкет повис всем телом на его больной руке. Кисель ударил кулаком в спину, чуть пониже лопатки. Он явно старался угодить по почкам. Но этот удар, напоминавший укус слепня, только разозлил Константина.

Чуть обернувшись, он мгновенно оценил расстояние до противника и резко выбросил назад ногу. Ботинок угодил в подбрюшье Киселя, заставив его перегнуться пополам и осесть на пол, глотая ртом воздух. Он еще не успел опуститься на колени, когда Панфилов свободной рукой нанес Шкету удар в плечо.

Но этот коротышка, как ни странно, оказался самым цепким и выносливым из нападавшей троицы. Удар лишь на мгновение ошеломил его, а уже через секунду он еще крепче уцепился в перевязанную руку Панфилова.

Он надеялся на Сироту, который после удара в живот начинал приходить в себя. Мотая головой, как рязъяренный бык, он вскочил и с криком бросился на Панфилова.

– Ах ты, бля…

Пока Константин пытался сбросить с себя Шкета, который уцепился ему в руку, Сирота размашистым деревенским ударом звезданул Панфилова по скуле. На мгновение перед глазами все поплыло, камера закачалась из стороны в сторону, скула тотчас же онемела.

Стоит пропустить еще один удар – начнется толкучка, в которой у Константина не будет никаких шансов на спасение.

Мозг работал с четкостью автомата, выдавая команды телу. Пока неповоротливый Сирота разворачивался для того, чтобы нанести удар другой рукой, Константин успел использовать к выгоде для себя повисшего на нем Шкета.