На лбу, у линии волос, красовалась здоровенная шишка, которая прямо на глазах становилась фиолетовой. Но потрогать ее я не решилась, поскольку у меня и так от боли из глаз текли слезы. Конечно, не мешало бы приложить к шишке лед, но у меня не было возможности его взять, не привлекая к себе внимания детей.

Я прислонилась к стене напротив зеркала и закрыла глаза, не в силах справиться с катившимися по щекам слезами. Постаралась глубоко и ровно дышать, чтобы сдержать рвавшийся из груди крик. Перед глазами до сих пор стояла картина происшедшего. Ведь я не слышала, как она подкралась ко мне сзади. Значит, она специально меня подкарауливала.

Несмотря на титанические усилия быть незаметной, мне никак не удавалось избегать встреч с ней, а гнев ее пощады не знал. Я горела желанием уничтожить ее, мои мокрые от слез глаза яростно сверкали.

Я посмотрела на окровавленную футболку, которую держала в руках. Кэрол жестоко избила меня вовсе не из-за футбольного матча или моего грязного белья, ведь, кроме меня, это никого не касалось. Я прекрасно знала, что стоит мне сделать телефонный звонок или открыть дверь в кабинет школьного психолога, чтобы произнести одну-единственную фразу, – и все будет кончено.

Тогда я открыла шкафчик под раковиной, где хранились моющие средства. Судорожно всхлипывая, отмыла дрожащими руками ванну. От безуспешных попыток сдерживать слезы голова раскалывалась. Болела буквально каждая клеточка тела.

К тому моменту, как раковина была до блеска надраена, я снова впала в привычное оцепенение. Стояла и тупо смотрела на струю воды, смывавшую химикаты и кровь. Мятежные мысли улеглись, в голове было абсолютно пусто.

– Вернусь через пару часов, – раздался голос Кэрол, а затем громко хлопнула входная дверь.

Малыши смотрели в гостиной телевизор. Джорджа пока было не видно и не слышно.

Я посмотрелась в зеркало, машинально стерла прилипшую к пластырю засохшую кровь и вышла из ванной. Полезла было в стенной шкаф в коридоре за веником и шваброй, но тут из-за угла появился Джордж. При виде меня у него округлились глаза. Правда, испуг быстро прошел.

– Что, ударилась головой? – небрежно спросил он.

– Да, вот что бывает, когда читаешь на ходу, – промямлила я, ведь он был готов услышать все, кроме правды.

– Не мешало бы приложить лед, – посоветовал он.

– Ммм… – промычала я и пошла продолжать уборку.

Когда с делами было покончено, я вернулась в свою комнату, где с удивлением обнаружила на письменном столе мешочек со льдом.

Приложив к шишке лед, я выглянула из окна во двор. Джейк с Лейлой гонялись за Джорджем, и я поняла, что обречена на вечное молчание в своем аду.

Около полуночи я в ужасе проснулась. Под головой была смятая подушка, рубашка промокла от пота. Задыхаясь, я лихорадочно обвела глазами комнату, чтобы стряхнуть с себя остатки ночного кошмара. Мне снилось, будто я тону, ухожу с головой под воду и захлебываюсь. Пришлось сделать глубокий вдох, чтобы понять, что я все еще жива, а воздух без труда наполняет легкие. Однако уснуть мне удалось только на рассвете.

Разбудил меня грубый стук в дверь.

– Ты что, целый день собираешься дрыхнуть?! – послышался ее лающий голос.

– Уже встаю, – прохрипела я, молясь про себя, чтобы она не вошла в комнату.

Электронные часы показывали половину девятого. Надо успеть помыться до девяти – иначе придется обойтись без душа. Я медленно села на кровати, пульсирующая боль в голове напомнила о ночном кошмаре. Необходимо срочно раздобыть лед и приложить его к шишке, чтобы она хоть немного рассосалась к завтрашнему дню. Хорошо хоть вокруг раны на лбу не образовалось кровоподтека. А челка – спасибо Саре! – ее скроет.