Он улыбнулся, но почувствовал, что уголки его рта дрожат.

— Здравствуй, Ленора.

— Дон! — она практически выкрикнула его имя, и гигантская улыбка озарила её лицо.

Он обнаружил, что бежит вниз, и она бежит ему навстречу, перепрыгивая через две ступеньки, и внезапно они оказались друг у друга в обьятьях. Ему так отчаянно захотелось её поцеловать — но то, что она приветствовала его как старого друга, ещё не означало, что она от этого будет в восторге.

Через некоторое слишком короткое время он почувствовал, как она высвобождается из его рук. Она посмотрела на него, её глаза прыгали, глядя то ему в левый глаз, то в правый.

— Что ты тут делаешь?

— Я… я надеялся, ты не будешь возражать.

— Возражать?

— Я не знал, захочешь ли ты меня видеть.

— Разумеется захочу! Ты здесь отпуске?

Он покачал головой.

— Я приехал повидаться с тобой.

Она застыла, как поражённая громом.

— Боже ж ты мой. Надо было позвонить.

— Я знаю. Прости.

— Нет, нет. Не извиняйся, просто… — Она запнулась. — В такую даль лишь для того, чтобы увидеть меня?

Он кивнул.

— Господи… — сказала она. Но потом чуть-чуть вскинула подбородок. — Я так расстроилась, когда услышала про Сару. Когда это было? Четыре или пять месяцев назад?

— Больше года, — ответил Дон.

— Мне так жаль, — сказала она. — Я… мне просто очень жаль.

— Мне тоже.

— А теперь, — судя по изменившемуся тону, до неё начало доходить всё значение ситуации, — ты здесь.

— Да. — Он не знал, как повежливее сформулировать следующий вопрос, или как подвести разговор к нему, и поэтому просто брякнул: — А у тебя тут кто-нибудь есть?

Она какое-то время молча смотрела на него, и было ясно, что она понимает важность этого вопроса, и также понимает, что ей предложен выход: она могла просто ответить утвердительно и больше не иметь с ним дела.

— Нет, — сказала она внезапно охрипшим, но твёрдым голосом. — Никого.

Он почувствовал, как воздух задержанного дыхания устремляется наружу, и снова прижал её к себе.

— Слава Богу, — сказал он.

Помедлив мгновение, он мягко приподнял её лицо и поцеловал — и, к его восторгу, она ответила на поцелуй.

Внезапно послышался громкий звук, второй, третий. Он повернул голову и посмотрел наверх, и там…

И там, наверху у входной двери, стояла кучка студентов, ожидающих, пока аудитория освободится, и один из них начал аплодировать с широкой улыбкой на лице. Остальные присоединились к нему, и Дон почувствовал, как его лицо разъезжается в улыбке ещё шире, чем у них, и он повернулся к Леноре, которая густо покраснела.

— Если позволите, — сказал Дон студентам, взял Ленору за руку, и они вдвоём начали подниматься по ступеням, а студенты начали спускаться, занимая места, и один из них, проходя мимо, хлопнул Дона по плечу.

Ленора и Дон вышли на тёплый летний день, так восхитительно непохожий на оставленную им позади канадскую зиму. Он так много хотел ей сказать, но никак не мог придумать, с чего начать. Наконец, он произнёс:

— Новая причёска мне нравится.

— Спасибо, — ответила Ленора, всё ещё держа его за руку. Они шли вдоль берега маленькой речки, которая, как Ленора сказала, называется Эйвон; она приятно журчала. На другом её берегу виднелись здания кампуса и парковка.

Тропинка была вымощена и обсажена по бокам деревьями, породу которых Дон не мог определить.