Лавиния устало плелась за Витторио по подземному гаражу по направлению к холлу апартаментов. Специальным ключом он вызвал лифт, и они стали плавно подниматься. Так плавно, что она даже не почувствовала, когда лифт остановился.

— Вот сюда, — сказал Витторио, слегка коснувшись ее руки и показывая на одну из четырех дверей, находящихся на обширной площадке.

Он поставил на пол ее чемодан, отпер дверь и знаком пригласил войти.

5

Первое, что поразило Лавинию, были не дорогие картины, развешанные по стенам, а запах — тяжелый, мускусный, всепроникающий.

Витторио тоже почувствовал его — он замер на месте, поднял голову и принюхался, как зверь, выходящий на охоту.

— Черт! Проклятие! — выругался он в сердцах, а затем, к ее полнейшему изумлению, распахнул дверь в огромную светлую гостиную и прижал Лавинию к себе.

Его пальцы впились в нежную плоть ее рук, теплое дыхание с предупредительным шепотом обдало губы, а взгляд серых глаз, тоже предупреждая о чем-то, пронзил как клинок.

— Наконец-то мы одни. Тебе так нравилось дразнить меня весь день, дорогая, но теперь наступил мой черед расплатиться с тобой…

Нежный воркующий голос Витторио обволакивал ее, усыпляя бдительность, и Лавиния слабо и безвольно подалась к нему. Затем его губы коснулись ее рта, не давая протестовать, подавляя всякую волю к сопротивлению и, более того, вызывая ответное желание.

Как в бреду, Лавиния прошептала имя Витторио, пытаясь остановить его, заставить объяснить наконец, что происходит. Но ее губы, ее тело уже не подчинялись ей, разум отказывался понимать происходящее. Она таяла в горячих объятиях Витторио, губы трепетали и с готовностью отвечали на его нежный поцелуй.

Не осознавая, что делает, Лавиния тесно прижалась к Витторио, встав на цыпочки, с тем чтобы в полной мере насладиться поцелуем. Пальцами она ощутила твердые натренированные мышцы его рук, а сердце было готово вырваться наружу от избытка нахлынувших чувств. Даже сквозь сильный аромат незнакомых духов, который наполнял, комнату, она ощущала зовущий, мужской запах Витторио… Его страстность, его мужественность. Не только губы, но и все ее существо устремилось к нему.

Лавиния открыла глаза, которые сомкнула при первом соприкосновении с его губами, дрожа всем телом под взглядом его горящих от желания глаз. Вот так, вероятно, захватывает дух у человека, висящего над пропастью, но уверенного, что так или иначе ему уготовано спасение.

— Дорогая! Да ты сама невинность! Так тянешься ко мне, как будто в первый раз. И страстный огонь в его взгляде запылал еще ярче.

Беспомощно и обреченно Лавиния смотрела на Витторио широко раскрытыми глазами. Она испытывала незнакомую доселе истому и хотела, чтобы он никогда не отпускал ее от себя, чтобы руки вечно ласкали ее, опускаясь все ниже… Одна мысль об этом усиливала наслаждение.

— Тебе нравится это. Ты меня хочешь…

Не только голос выдавал бушующую в нем страсть. Она чувствовала, как напряглась его мужская плоть.

Вся горя от желания, Лавиния прижималась к нему все плотнее и вдруг застыла, услышав резкий и повелительный голос женщины.

— Витторио! Ты не хочешь нас познакомить?

И сразу же к ней вернулась способность ясно мыслить и краска стыда залила лицо. Но когда попыталась было вырваться из объятий Витторио, отчаянно стремясь скрыть свое смущение, она поняла, что ей это не удастся. Он продолжал крепко держать ее и прижимался к ней все плотнее, как будто… Как будто…

Лавиния ахнула, почувствовав, как он резко просунул свою ногу между ее бедрами, и покраснела еще сильнее, ибо поняла, что со стороны это выглядело как акт любви.