Заросли становились все гуще, но я знал, что скоро впереди должен показаться просвет. Длинные гибкие ветви ив, осин и кипарисов вздрагивали от моих прикосновений, осыпали одежду ворохом снега, но цепляться за кожу уже боялись. Если эти деревья и вели себя, как живые существа, то им, должно быть, было страшно вспыхнуть и обратиться в золу, благодаря всего какой-то капельке моей крови. Где-то впереди ярким пятном выделялись гроздья рябины, слегка припорошенные снегом. Кажется, все самые высокие и раскидистые деревья собрались именно в этой чаще. Гордо разросшиеся ввысь стволы, как будто, испытывали удовольствие оттого, что им выпало на долю охранять потаенные владение неземных господ. Я рассчитывал найти крошечное государство, островок неземной цивилизации в непроходимом лесу. Мне уже приходилось сталкиваться с такими из ряда вон выходящими случаями, довелось даже пару раз отыскать клады, зарытые под корнями лесных деревьев. Хоть на первый взгляд я и мог показаться юным и неискушенным, а на самом деле уже поднабрался такого опыта, каким не мог похвастать ни один из смертных мудрецов.

Склеп прятался где-то впереди, как раз за рябинами. Я уже улавливал в воздухе запах мертвечины, костей, праха и какой-то неземной, притягательный аромат тех существ, которые поселились среди могил. Кроме волчьей шерсти и недавно пролитой крови, там были еще мрамор, вино, запах гари от свечей, блеск раздробленных алмазов и шуршание атласа. Там кто-то двигался и вальсировал в озаренной всего одним канделябром мгле, кто-то даже напевал. Я ускорил шаги и вышел из густого смешанного леса, впереди стояли лишь хвойные деревья и белели стройные мраморные колонны. Зеленые кроны елей под рыхлой шапкой снега показались мне роскошными. Статуи ангелов и каких-то существ со злыми лицами и заостренными крыльями всего на миг навели на мысль, что весь этот мрамор на деле может оказаться живым. Массивные, со множеством запоров и замков двери, как будто напоминали о том, что склеп может быть не только усыпальницей, но еще и тюрьмой или неприступной крепостью, которую ни штурмом, ни осадой не взять. Медные крылатые создания, в грациозных настороженных позах застывшие на крыше, кажется, готовы были кинуться с высоты на любого, кто приблизится к входным дверям. Если бы эти медные когти, вцепившиеся в скат крыши, принадлежали живым существам, то подойди к склепу целая армия, и та бы в считанные минуты полегла под натиском таких грозных защитников.

Какими бы прочными не были засовы, передо мной ни одна дверь не могла оставаться закрытой. И мне не нужны были ни лом, ни таран. Зачем зря применять физическую силу там, где она все равно бесполезна, если можно только повелеть, и все замки слетят с петель, чтобы освободить мне проход.

Ветра не было, но я слышал, как тревожно шуршат ветви деревьев далеко за моей спиной, видел, как чуть-чуть вздыбились колкие иглы елей. Лес не хотел пропустить меня к склепу, будто был одушевленным и сговорился с теми, кто обитает в склепе. Сюда нельзя было подпускать людей. Человек бы и не прошел через все преграды, но я человеком не был. Для чародея вроде меня открыты те пути, которые закрыты или попросту кажутся несуществующими, другим. Мало, кто отважился бы препятствовать мне, но те, чье присутствие я ощущал рядом, кажется, считали себя достойными противниками.

Всего одно повеление, и замки упали, засовы выскользнули из скоб, цепь, оплетавшая двери со звоном слетела на землю, звенья порвались, словно сильная драконья лапа разорвала их.