— Скажи, что ты моя, Данника. Скажи мне, будешь принадлежать только мне, что никто другой не прикоснётся к тебе, даже не подумает быть с тобой, — его голос исказился и стал ниже, став скорее звериным, нежели человеческим. Он толкался в её тело и выходил из его, быстрее и сильнее с каждой секундой.

Данника не могла ясно мыслить, даже не хотела думать о чем-то, кроме того, чтобы подчиниться тому, что он говорил.

— Я твоя. Я не буду принадлежать никому кроме тебя.

Ее слова были пронизаны таким глубоким смыслом, были такими уверенными и нерушимыми, лишь подчеркивая важность того, что происходило между ними сейчас, что у Дэмиана не должно было оставаться ни малейших сомнений в искренности Данники.

Она обернула руки вокруг него, прижалась сильнее и накрыла его губы своими. Ее должно было беспокоить то, что они не использовали презерватив, о том, что существовал риск заразиться какой-то болезнью и забеременеть, но, Дэмиан, словно прочитав её мысли, вышел из неё и тяжело выдохнул.

— Это так хорошо, малышка, так дьявольски хорошо. Не бойся, что я стану диким, Данника, — он посмотрел ей в глаза. — Я чист, и ты не фертильна, — то, как он это сказал, а потом глубоко вдохнул, послало вспышки удовольствия сквозь неё. — Но, когда придёт время, я наполню тебя своим семенем. Наполню так чертовски сильно, что оно будет вытекать из тебя и намочит матрас, — Дэмиан вошёл в неё сильнее, и Данника почувствовала приближение оргазма. — Мой ребенок будет расти внутри тебя, твой живет вырастет, станет больше, как и вся ты… и, видит Бог, ты будешь выглядеть так совершенно, — в этот раз он двигался так быстро, входя и выходя из неё, что покрылся потом, и капельки влаги покрыли её кожу. — Но это все в будущем. Сейчас же я лишь сорвал твою вишенку.

Его слова заставили Даннику взорваться в экстазе, она выгнула спину и закричала от ещё одного оргазма. Но, прежде чем сам Дэмиан кончил, он вышел из неё и уложил Даннику на живот. Он подложил подушку под ее бёдра и приподнял её задницу. Она чувствовала его тепло, влажное дыхание на нижней части спины, почувствовала его когти на своей плоти, но они не царапали кожу.

Дэмиан раздвинул её ноги, погладил ладонями ее бёдра и наклонился над Данников, чтобы прошептать ей на ухо.

— Я не причинил тебе боль, детка?

Она покачала головой, понимая, признай она, что ей было хоть немного дискомфортно, Дэмиан остановится. Она не знала, как поняла это, но чувствовала это каждой частичкой своей души. Как будто ожидая её ответа, Дэмиан приподнял её над кроватью, приставил головку члена к ее входу и одним быстрым движением скользнул обратно в киску. Он вбивался в нее, как сумасшедший, держа бёдра Данники так сильно, что она поняла, что завтра там появятся синяки.

Но почему-то ей нравилось это, Данника хотела увидеть его клеймо на своей плоти, чтобы понять, что все произошедшее реально. Звук шлепков плоти о плот, того, как её киска затягивала его член, подводило её к краю сумасшествия, и Данника снова жёстко кончила. Боже, она снова шагнула за край, и все потому, что потерялась в этом мужчине.

Звуки их близости разносились по всей комнате. Когда Данника услышала, как Дэмиан застонал, глубоко и протяжно, она поняла, что он находился на грани оргазма. Прижавшись грудью к ее спине, он убрал в сторону ее волосы, а затем облизал и нежно укусил место, где соединялись её шея и плечо.

— Я должен отметить тебя, должен оставить на тебе своё клеймо и показать всем, что ты моя, — его слова обжигали, овевая её кожу.

— Я… — Данника облизнула свои губы.