Выстрелы зазвучали реже. Заработал пулемет бронетранспортера, смолк. Молодцы, чистые, отомстите за родину, уничтожьте мутантов, пока они еще маленькие! На ходу Андрей привязал на автомат белую наволочку. Распахнул дверь подъезда, включил фонарик, работающий от динамо-машины, принялся на ходу размахивать автоматом с белым флагом, закричал что было сил:

– Не стреляйте! Это я, Андрей!

Луч прожектора пополз по асфальту, пересек клумбу, метнулся к Андрею. Он поднял руку с автоматом, второй защитил глаза – яркий свет слепил. Грянул хриплый голос, усиленный громкоговорителем:

– Положи все оружие и подходи с поднятыми руками.

На миг Андрею сделалось страшно, но очень быстро пришло понимание, что чистым незачем уничтожать единственного человека, связывающего их с внешним миром.

Он выполнил просьбу. Повертел в руках пистолет, оставил на тротуаре. Так же поступил с гранатами. Катану решил оставить. Развернул руки ладонями вверх и двинулся к источнику слепящего света. Он ничего не видел, кроме прожектора. Налетел на ограждение, разделяющее полосы движения, ощупью двинулся вдоль ряда ржавеющих у обочины машин. От волнения он даже о боли забыл.

– Любое неловкое движение, и мы стреляем, – сказали уже без громкоговорителя.

Андрей по-прежнему не видел ни говорившего, ни бронетехники.

– Кирилл, это ты? – крикнул он, глядя вбок, в темноту, смотреть на прожектор было невыносимо.

– Кирилл погиб два года назад, – сказал кто-то совсем рядом, луч отполз в сторону, и Андрей увидел четырех человек, затянутых в резиновые костюмы, в противогазах. Все они целились в него. С брони МТЛБ спрыгнул пятый чистый, остановился в паре метров от Андрея, который стоял против света и потому видел лишь черный силуэт. – Меня зовут Андрей.

– Надо же, тезка.

Чистый шумно вздохнул и проговорил едва слышно:

– Ты удивительный человек. Скажу честно, я не очень тебе доверяю, но готов рискнуть. – Он махнул на «мотолыгу»: – Идем в кабину, ты ведь хотел поговорить? Нам небезопасно находиться на улице. Даже крысы нападают, а укус грызуна может вызвать разгерметизацию.

Тезка продемонстрировал доверие, повернулся спиной, полез на броню, сказал сверху:

– Только саблю придется оставить.

Андрей отстегнул катану вместе с ножнами и ощутил себя голым и беспомощным. Чистый тоже нервничал – волнение выдавали скованные движения. В кабине были еще четверо чистых, они замерли истуканами вдоль стен. Казалось, еще немного, и в наэлектризованном воздухе начнут вспыхивать разряды. Тезка уселся на длинную лавку под стеной, указал на место напротив. Другие чистые не шелохнулись.

– Ты единственный человек, который не проявляет к нам агрессию, – нарушил молчание тезка. – Только из-за этого я готов тебя выслушать. Итак, – он развел руки театральным жестом, потом скрестил их на груди, – чего ты от нас хочешь?

Андрей решил не лукавить:

– Мы поддерживаем технологии, необходимые при дефиците ресурса, потому можем быть вам полезными.

– Мы? – Чистый прервал его, потом спохватился. – Извини, продолжай.

– Ну да, наша… ааа… община. Ваши машины ездят на дизеле? – чистый кивнул. – Мы переделали бензиновые под этиловый спирт, потом что скоро дизель выдохнется, а спирт можно производить самим.

– Хммм. – Чистый хотел потереть подбородок, но вспомнил, что он в противогазе, и опустил руку. – Дизель при правильном хранении может не портиться лет пятнадцать-двадцать, нашему анклаву удалось сохранить несколько емкостей, но горючего осталось на год-два. А как вы решили вопрос с аккумулятором?

– Ручной стартер.