Татьяна Вагнер. Живыми не брать!Холодные игры – 2
1
Так слепой случай свел нас – пятерых игроков – в одну команду и забросил на суровый северный Остров. Только шансов на победу большинству игроков оставили слишком мало – с нами играли нечестно! Но мы сумели остаться в живых, вырваться с Полигона, добраться до кромки материка и сейчас стоим здесь – продрогшие, измученные и голодные, – уставившись в небо, разглядываем вертолет, и стараемся не думать, что нас ждет дальше…
Вениамин проводил вертолет взглядом и неуверенно заметил: – Надо было дать знак… Рукой помахать, или типа того… Пусть бы нас забрали отсюда. Вы ни в чем не виноваты, а я вообще – пострадавшая сторона! Веник – наш шестой попутчик. Он не участвовал в Игре, а просто работал на Полигоне в компьютерном центре. – Может, ты и пострадавшая сторона, а нам рассчитывать не на что… – Мы весь Полигон разнесли в клочья, – вздыхает Никита. – Сорвали всю Игру! В тренировочный центр нам возвращаться нельзя, нельзя даже близко подходить. – Сорвать Игру невозможно, – поджал губы многоопытный Веник. – Финал всегда можно смонтировать из огрызков старых записей или вообще отснять с приглашенными актерами. Игра – это всего лишь зрелище, как любой фильм или новости. Вы хоть раз видели победителей Игры вживую? – Нет! – дружно ответили мы. – Вот. Не воображайте о себе слишком много! Подумаешь, игроки – не велики птицы, кому вы нужны… – Именно – никому не нужны! Мы знаем, что Игра – сплошное надувательство, этого достаточно, чтобы самооборона нас перестреляла без долгих разговоров… Парни вяло переругивались, а собаки продолжали тащить сани по белой равнине, только снег поскрипывал под полозьями. Карты материка у нас нет, но Никита уверен, что к востоку от Тренировочного центра, в котором нас готовили к Игре, видел железную дорогу. Мысленно я пожалела, что не расспросила местного старичка – хоть и не знаю его языка, можно было что-то придумать. Например, нарисовать рельсы на снегу… Железная дорога – наш единственный шанс спастись. Рельсы рано или поздно приведут в город! Мы все родились и выросли среди скучных городских улиц, груд битого кирпича, мусора, бетона и асфальта, откуда нам знать, как выжить в холодной пустыне?
Собаки учинили гвалт и со всех ног бросились за тенью птицы. Пытаюсь натянуть шлейку, чтобы остановить их, но руки меня не слушаются, в голове пусто, как внутри воздушного шарика. Собаки бегут все быстрее и быстрее – я качнулась в санях, зевнула и потерла глаза, перед ними расплывались разноцветные круги. До чего же хочется спать! Но если я усну – рискую вывалиться из саней и превратиться в ледышку раньше, чем заметят мое отсутствие. Парни тоже притихли и сонно клюют носами. Нужно сделать привал хоть на пару часов. Оглядываюсь кругом: среди снега мелькают валуны, прогалины, покрытые мхом, голубоватые лужицы воды, серые растения, похожие на мочалку, чахлые, засыпанные снегом кустики и скрюченные низкорослые деревца. Попадаются даже алые крупинки ягод. Кто знает, можно их есть или нет? Я опустила руку к самой земле, на ходу поймала несколько штук и разглядывала, не решаясь попробовать. В небе прямо надо мной хрипло каркнул ворон – я испуганно разжала пальцы, и ягоды посыпались на снег, похожие на капельки крови. Небо заволакивают тяжелые плотные облака, скоро повалит снег. Собаки остановились. Впереди стояло островерхое деревянное сооружение, сложенное из бревен. Просто удивительно, что я заметила его только сейчас!
– Давайте остановимся здесь? Внутри нас не заметят с вертолета, что скажете? – Но Данила молчит – непривычно видеть его таким бледным и сонным. |
