Миссис Мортридж мгновенно сникла.

– Это разрушило мое замужество, – сказала она жалобно.

Джейн понимающе кивнула и ответила:

– Я была помолвлена – сны погубили помолвку. Как можно?! Я имею в виду, после… – она не закончила.

– Понятно, – сказала миссис Мортридж.

Несколько секунд они молчали, каждая думая о чем‑то своем. Миссис Мортридж первая нарушила тишину:

– И сейчас вы портите это.

– Порчу ваше замужество? – спросила Джейн изумленно.

– Нет, сны.

Джейн ответила жестко:

– Не надо говорить глупости. Мы в одной лодке. Думаете, мне нравится ваше вмешательство в мои сны?

– Мои сны.

Джейн не ответила, задумавшись, а затем сказала:

– Возможно, дела это не меняет. В конце концов, раз мы обе во сне становились ею, не зная ничего друг о друге, то почему все не может также продолжаться?

– Но ведь мы знаем.

– Нет, когда мы там. Если так, то остальное неважно? Во всяком случае, возможно.

Миссис Мортридж оставалась безутешной.

– Это в‑а‑ажно, когда я проснусь и буду знать, что вы разделяли… – бормотала она, глотая слезы.

– Думаете мне эта идея по душе? – спросила Джейн холодно.

Избавиться от гостьи ей удалось лишь через 20 минут. Только тогда она позволила себе сесть и от души пореветь.

Сон не прекратился, как боялась в глубине души Джейн. Ничего не изменилось. Лишь несколько последующих дней, просыпаясь, Джейн чувствовала себя неуютно при мысли, что Лейла Мортридж имела тот же ночной опыт до последней детали – и, хотя некоторую компенсацию можно было извлечь из того факта, что и она в равной степени испытала все, происшедшее с Лейлой Мортридж, все‑таки это не служило достаточным утешением.

Что девушка из грез осталась той же для них обеих, несмотря на их знание друг о друге, они выяснили по телефону на следующее же утро в разговоре, протекавшем довольно дружелюбно. Страх потери отступил, и антагонизм начал исчезать, к концу месяца его заменила атмосфера своеобразного женского клуба по телефону. В конце концов, сказала себе Джейн, если секрет приходится делить, то делать это следует с выгодой…

Однажды вечером, месяца через три после их первой встречи, Лейла Мортридж позвонила по телефону, и она была в панике:

– Моя дорогая, ты не читала вечернюю газету?

Джейн ответила, что просмотрела бегло.

– Если она при тебе, то открой театральную страницу. Во второй колонке, под заголовком «Совместная роль», нет, не клади трубку…

Джейн бросила трубку. Затем нашла газету.

«Пьеса, принятая для постановке в Каунтис‑театре, вскоре будет представлена на суд зрителей. Это романтический мюзикл. Мисс Розалии Марбэнк выпала уникальная возможность выступить сразу в двух качествах: главной героини и автора. Музыка специально написана Аланом Критом. В пьесе рассказывается о любви деревенской девушки – кружевницы…»

Джейн дочитала до конца и сидела тихо, скомкав газету. Слабо слышимый голос из брошенной телефонной трубки привел ее себя. Она подняла ее.

– Ты прочла? – спросила Лейла.

– Да, – ответила Джейн. – Да… – ты случайно ее не знаешь?

– Я никогда не слышала о ней. Но выглядит это странно, тут другое, может быть?…

– Должно быть. – Джейн на секунду задумалась. – О'кей. Мы выяснили, – сказала она решительно. – Я найду нашего издателя и выпрошу у него пару билетов на премьеру.