|
Слабый свет, озаряющий комнату, медленно гаснет – в углах встает мрак. Тяжело, откуда-то сверху, ползет мрак по ступеням, стелется по потолку, бесшумно липнет к каждому углублению.
– Он успокоился. Бедный! – Как темно! Господа, вы не замечаете, как темно? – Когда я подумаю, что так, перед камином, он может просидеть еще долго – недели, месяцы, мне хочется схватить его за тощую шею и удушить. – Позвольте: вы так беспокоитесь о наследстве, а вместе с тем я не знаю, кто вы? – И я не знаю! И я! – Вы просто человек с улицы: какое вы имеете право на наследство? – Я такой же наследник, как и вы. – Нет, сударь, вы мошенник! – Нет, это вы мошенник! – Тише! Тише! – Его надо выгнать! Вон! – Вы все мошенники! – Тише! Вы разбудите его! Яростно оскалив зубы, грозят друг другу сжатыми кулаками. – Господа, свет гаснет! Я почти не вижу лиц. – Надо уходить. Еще один погибший день! – Надо уходить. – А я останусь. Я не пойду отсюда. Это мой дом. Мой, мой, мой! – Вас съедят здесь крысы. В исступлении: – Это мой дом – мой, мой, мой! – Одна седьмая часть, господин наследник с улицы, во всяком случае не больше как одна седьмая часть. – Это мой дом! Мой! – Господа, темнеет. – Спокойной ночи, дорогой родственник! – Спокойной ночи, дорогой родственник! – Спокойной ночи, дорогой родственник! По очереди, низко кланяясь Человеку, уходят. Некоторые поднимают вялую, бледную руку умирающего, лежащую на ручке кресла, и нежно пожимают ее. Наследник с улицы остается один. Презрительно взглянув на безмолвных Человека и Сестру Милосердия, он быстро и сердито исследует комнату: трогает стены, щупает материю на стульях, оценивает взглядом то, до чего не может дотянуться руками. Подходит к кровати, на которой умерла жена Человека, и пробует крепость белья. Но гнилая материя расползается под пальцами, и, бешено топнув ногою, Наследник разбрасывает подушки и простыни. Потом решительно идет к умирающему и останавливается за его спиною. Молчание. – Не веришь?! (Обращается в угол, где стоит Некто в сером.) Эй, ты! Скажи ему, что там его встретит любимый сын его с проломленной головою, жена, умершая от болезней и горя. Молчание. И ты молчишь? И все молчит? Пусть. Но что бы ни ждало тебя там, – отсюда уходи; я, живой, изгоняю тебя из жизни. И когда ты умрешь, я благословлю тебя. Я возложу венки на твой гроб, и на том месте, где будет гнить твое тело, воздвигну памятник – если это не будет дорого стоить. Уходи. Молчание. Наследник снова ходит по комнате, но уныние места, мрак, непрерывно нарождающийся, тягучее безмолвие пугают его. Тревожно мечется он, позабыв, где выход, и говорит хрипло: – Сестра Милосердия, проснитесь! Сестра! Где же выход?.. Где же выход? Сестра Милосердия! Молчание. В разных местах почти одновременно показываются Старухи. Происходит легкая, молчаливая, смешная для Старух игра: они загораживают выход Наследнику, кружат по комнате и, так бесшумно перебрасывая его, пропускают наконец к двери. Подняв над головою руки, с выражением ужаса Наследник убегает. Старухи тихонько смеются.
Разговор старух
– Здравствуйте! – Здравствуйте! Какая славная ночь! – Вот мы и снова собрались. Как ваше здоровье? – Покашливаю. Тихо смеются. – Теперь недолго. Он сейчас умрет. – Посмотрите на свечу. Пламя синее, узкое и стелется по краям. Уже нет воска, и только фитиль догорает. – Не хочет гаснуть. |
