— Да, кстати, насчет дел, — присоединился ко мне Синцов. — Я надеюсь, Леша, ты помнишь, что у тебя есть определенные обязательства?

 — Помню, помню. Думаешь, мне самому не жалко эти дела отдавать, выстраданные? Давайте тогда сразу и обсудим, кто будет работать. Андрей, сразу предупреждаю: Машке я верю, как себе. Но ей одной будет туговато, поэтому пусть с ней вместе работает Стас. Преступными связями он пока еще не оброс, надеюсь, что информацию ему сливать некому. Так что вводи их в курс дела. Говорить можно все.

 — Маша, ты можешь воспринимать информацию? — участливо обратился ко мне Синцов.

 — Могу, Андрюша. Не надо обращаться со мной как с тяжелобольной, на умственных способностях моя личная драма не отразилась, я тебя уверяю.

 — Ну, если так, пошли вниз, в кафе, посидим, там я вам все и расскажу. В прокуратуре говорить нельзя.

 Стас, Андрей и я спустились на первый этаж нашего здания в жуткую грязную забегаловку, хорошую только тем, что там было темно и никому ни до кого не было дела. Насколько я знала, там опера встречались с агентами; единственное, что никому не приходило в голову, — ходить туда обедать.

 — Маша, ты не думай, что я нарочно тебя тер-; зал вес это время, тихарился, ничего тебе не рассказывал, — начал Андрей, когда мы устроились в самом углу и убедились, что в кафе мы одни. — Мне нужно было понять, можно с тобой работать или нет… Ну, экзамен ты сдала на пять с плюсом. Честно признаюсь, не знаю ни одной женщины, которая бы столько вытерпела: не замучила бы меня и не сдохла от любопытства сама. Аплодирую, — без улыбки сказал Синцов. И продолжал:

 — В феврале, если помните, был убит директор городской похоронной конторы Мантуев. Он был застрелен неизвестными или неизвестным в парадной своего дома, когда возвращался домой с работы; пуля 9 миллиметров, выпущена в голову с близкого расстояния. Никто ничего не видел и не знает. Жена выбежала из квартиры на выстрел, Мантуев уже лежал с простреленной головой, в парадной никого не было. Дело у Горчакова; то, что возможно было проверить следственным путем, он отработал, естественно, без результата. Я не поленился просмотреть два тома объяснений в ; вашем районном розыске: ни одного заслуживающего внимания сигнала, ну просто голо… В марте был убит президент банка «Геро» Хохлов. Он был застрелен неизвестным или неизвестными, как вы ; уже догадываетесь, в парадной своего дома, когда возвращался с работы. Пуля калибра 9 миллиметров, выпущена в голову с близкого расстояния. Маша, ты уже рот открыла, чтобы задать вопрос, — нет, по заключению экспертизы, пули выпущены не из одного оружия. Так вот, никто ничего не видел и не знает. Жена выбежала в парадную на выстрел, никого не видела.

 — Подожди, но убийство Хохлова раскрыто; дело в городской, я слышала, что люди сидят уже месяца три, — перебила я Андрея.

 — Да, сидит левый человек, доказательств — ноль.

 — Но санкцию на него дали? Да и срок продлили до трех месяцев? Значит, что-то было, на чем его можно было арестовать?

 — В том-то и дело, что ни на чем.

 — Слушай, но так не бывает; у нас не тридцать седьмой год. Можно ведь и в суде обжаловать меру пресечения.

 — Ты потом дело посмотришь и скажешь, бывает или не бывает. А я как раз тогда перешел из третьего отдела в отдел собственной безопасности главка и сразу получил в разработку сигнал по службе наружного наблюдения. Оказалось, что с ноября по февраль за Хохловым ходила «наружка».

 — Очень интересно. А кто ее поставил?

 — То есть, кто задание дал? А никто!

 — То есть?

 — Они его «пасли» без всякого задания.