Дороги. Хорошо, что мы на одной стороне баррикад…

 — Слушайте, Юрий Сергеевич, а может, вы знаете, на чем моего стажера сломали?

 — Неужели вы не поняли, голубушка? На нежных чувствах к вам. Ему показали некую видеозапись, на которой вы собственной персоной выделываете непристойные телодвижения на «чернореченской» тусовке, где-то на квартире, будучи, пардон, совершенно обнаженной. И пригрозили, что, если он людей арестует, эта пленка будет обнародована. Так что вы на него не сердитесь, он вашу честь спасал.

 — Что?! Но такой видеозаписи быть не может! Я никогда не была ни на какой тусовке!

 — Охотно верю, что не были, голубушка, но не сомневаюсь, что пленка есть. Вы не забыли, что существует монтаж?

 — Но ведь для того, чтобы смонтировать меня голую с тусовкой, надо меня голую где-то записать?..

 — Эх, Мария Сергеевна, вы забыли одиннадцатую заповедь следователя, или оперативника, все равно, эта заповедь для всех актуальна: «не подставляйся».

 — И где же я подставилась?

 — Назвать вам адрес?

 — Постойте, вы сами видели запись?

 — Сам я не видел, но мне в деталях изобразили, как все это выглядит.

 — Как именно я танцую?

 — Вы танцуете даже не одна, а в паре, сзади вас держит за плечи бритоголовый громила и вертите разные стороны. Ну как, напоминает что-то?

 «Тетина» квартира, зеркало в ванной, голос Толика: «Ну посмотри на себя, ты чудо, а не женщина, посмотри, какая у тебя фигура, какая кожа, какие глаза и волосы. А грудь, тем более для тридцатилетней женщины, — роскошь!..»

 — Судя по всему, кассета в тщательно скрываемой квартире Фролова? — тихо спросила я.

 — Безусловно, только вы туда не попадете. Вас туда не пустят.

 — Что значит «не пустят»? Да я и спрашивать не буду. Постановление на обыск, СОБР, — а потом пусть жалобы пишут.

 — Голубушка, а кто же вам обыск санкционирует у начальника отдела по расследованию особо важных дел прокуратуры города?

 — Вы хотите сказать, что Фролов живет с Недвораевой?

 — Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам…

 Ночь кончилась. В справочной больницы отвечали: «Состояние тяжелое, в реанимации»…

 Рапорт на увольнение я написала через три дня, в больнице, под дверьми отделения реанимации.

 Просидев там все это время («состояние тяжелое, без изменений»), я зашла в свою квартиру за теплыми вещами и, еще открывая дверь, услышала телефонный звонок. Поколебавшись, я все-таки подняла трубку и услышала приятный голос вице-губернатора.

 — Ты дома? Привет, не мог тебя нигде поймать. Включи-ка телевизор.

 На экране показалось сияющее лицо Золотого Нарцисса:

 — Наши правоохранительные органы во главе со специалистом высокого класса Виталием Оковалко еще раз продемонстрировали обществу свою готовность дать отпор злым силам. Сенсация дня: убийца Бориса Хапланда заключен под стражу! Вот как он выглядит: покажите его крупный план. Наркоман, опустившийся человек, который в своей больной душе затаил злобу на Бориса Владимировича за отказ в регистрации продажи комнаты. Покажите документ крупно. Убийца выжидал больше полугода, за это время приобрел автомат и выследил Бориса Владимировича. Первого июля прозвучали роковые выстрелы… Светлая память выдающимся сынам отечества, и пусть горит земля под ногами их убийц…

 — Алло, Маша! — снова раздался в трубке голос Заболоцкого.