|
Фано, Сенигаллия, Фоссомброне и Пергола поручались заботам Андреа Косса, а в Урбино выехал дон Педро Рамирес. Ему досталась самая трудная часть работы, поскольку горное княжество было захвачено, но не покорено. Крепости Майоло и Сан Лео оставались в руках сторонников Гуидобальдо да Монтефельтро. Рамирес действовал с методичной непреклонностью. Он взял штурмом Майоло, а затем подавил все мелкие очаги сопротивления. Только после этого его отряды обложили Сан Лео. Осада продолжалась почти полгода, защитники отбили все приступы и выказали чудеса храбрости, но в конце концов оказались на грани голодной смерти. Двадцать восьмого июня 1503 года комендант Латтанцио приказал поднять белый флаг. Немалое беспокойство доставляла герцогу и возросшая дипломатическая, а отчасти и военная активность Флоренции. Посол Синьории, Франческо де Нарни, уже посетил Болонью, Сиену и Лукку, предлагая от имени своего правительства заключить четырехсторонний оборонительный пакт против Борджа. Эти города находились под покровительством французского короля и если и не были вполне уверены в собственной безопасности, то по крайней мере могли надеяться, что мысль о Людовике не позволит герцогу обойтись с ними слишком сурово. Впрочем, переговоры вскоре прервались, и до официального союза дело так и не дошло. Все же Флоренция рискнула выделить несколько эскадронов кавалерии на подмогу Пандольфо Петруччи, ибо видеть Сиену под властью сторонника Медичи казалось для Синьории куда меньшим злом, чем соседство со страшным герцогом Романьи. В начале марта 1503 года Пандольфо возвратился в родной город, сопровождаемый флорентийскими наемниками. Подданные не слишком обрадовались его прибытию, но покорились и не протестовали. Возможно, они просто решили дождаться того дня, когда приближение Валентино опять вынудит Петруччи искать спасения в бегстве. Летом 1503 года на землях церковного государства воцарился долгожданный мир. Поспевая всюду, герцог старательно налаживал хозяйственную и административную жизнь страны. Он устранил угрозу голода, закупив на Сицилии большие партии отборной пшеницы. Корабли с зерном уже разгружались в романских портах. С казнью Рамиро де Лорки жалобы и нарекания на судопроизводство герцога прекратились. Чезаре не посягал на традиционные права и привилегии городов; муниципальные должности по прежнему оставались выборными. Кроме верховного правителя – сенешаля, – назначался только председатель гражданского трибунала. Согласно обычаю этот пост всегда занимал представитель другого города, не связанный с местными жителями ни родством, ни свойством. Герцог привлекал к себе на службу лучших правоведов Романьи, «мужей, прославленных ученостью, справедливых и одаренных ясным разумом», и щедро оплачивал их труды. Чезаре вернулся в Рим, но не для того, чтобы почивать на лаврах. Теперь его мысли занимала реорганизация армии, ее перевод на территориальную основу. Он думал о королевской короне – значит, предстояли новые походы, новые сражения, для которых ему потребуются тысячи надежных солдат, более верных и храбрых, чем чужеземные наемники. Народ Романьи уже успел оценить преимущества управления Чезаре Борджа, и приказ, обязывающий каждую семью в его владениях выставить по одному человеку для герцогской армии, выполнялся быстро и беспрекословно. Это не означало постоянной воинской службы – люди по прежнему жили под своим кровом, но по первому сигналу тревоги должны были явиться под знамена Борджа. Таким образом, в течение двух трех дней герцог мог мобилизовать до семи тысяч солдат. Мы уже говорили, что при всех многочисленных талантах Чезаре Борджа его истинным призванием оставалась война. |
