|
Д'Ангьера не обошел вниманием и болезнь Чезаре. Приходится допустить, что он, сидя в Бургосе, с поразительной отчетливостью видел все происходящее в герцогских покоях в Риме. Ведро с ледяной водой, облегчавшее лихорадочный жар больного, претерпело под бойким пером истинно волшебную метаморфозу – оно превратилось в мула со вспоротым брюхом. По словам дона Пьетро, герцог, в соответствии со своими зверскими наклонностями, искал исцеления в кровавой ванне – утробе свежеубитого животного. Однако такое скучное, бесполое существо, как мул, плохо сочеталось с образом свирепого воителя, и народная фантазия быстро переделала смирную подседельную скотину в молодого быка. Этот вариант выглядел тем естественнее, что приводил на ум сразу две яркие параллели: родовой герб Борджа и подвиги Чезаре на цирковой арене. А венцом исторической клеветы стало творение некоего французского писателя. Широкими, сочными мазками, с чисто галльским воодушевлением он набрасывает картину, по сравнению с которой кажутся детской забавой даже черные мессы аббата Гибура: Чезаре Борджа набирается сил, погрузившись по шею в дымящееся бычье чрево. Предоставим же слово этому плодовитому автору: «Cet homme de meurtres et d'inceste, incarne dans l'animal des hecatombes et des bestialites antiques en evoque les monstrueuses images. Je crois entendre le taureau de Phalaris et le taureau de Pasiphae repondre de loin par d'effrayants mugissements, aux cris humains de ce bucentaure» note 38. Так – уже посмертно – писалась история болезни герцога Валентино. Семенам лжи, посеянным врагами еще при жизни Борджа, предстояло плодоносить не одну сотню лет. Глава 29. ПИЙ III Будучи прикованным к постели, Чезаре Борджа страдал не только от лихорадки. Мысль о собственном бессилии жгла и иссушала его не меньше, чем бурлившая в крови болезнь. Наверное, в те дни он впервые почувствовал, что ни богатство и хитрость, ни ум и отвага не помогут тому, от кого отвернулась судьба. Впоследствии, беседуя с Макиавелли, герцог признался, что давно уже разработал план действий на случай смерти отца – план, в котором учел и предусмотрел всех и все, кроме одного обстоятельства: собственной болезни. Почва ушла у него из под ног в тот самый момент, когда требовалось максимальное напряжение и душевных, и физических сил, чтобы в изменившейся обстановке сохранить свое прежнее положение. Изменилось и отношение союзников. Венеция и Флоренция вполне отдавали себе отчет в том, что поддержка Франции в действительности касается лишь церковного государства и его главы, но не герцога Валентино. Обе республики предоставили деньги и солдат Гуидобальдо да Монтефельтро, и уже двадцать четвертого августа он водрузил свое знамя в Сан Лео. Рамирес, оборонявший город, отступил к Чезене, а не успевшие скрыться сторонники Борджа в Урбино один за другим шли на виселицы и на плахи. Опираясь на отряды флорентийских наемников, Якопо д'Аппиано отвоевал Пьомбино, в то время как Джанпаоло Бальони, без боя вытеснив войска герцога из Маджоне, уже двигался к Камерино. Вителли возвратились в свое родовое гнездо – Читта ди Кастелло. Заняв город, они протащили по улицам позолоченного бычка – это символизировало изгнание Борджа. К концу августа окончание владычества герцога над Романьей стало очевидным. А Рим бурлил, и в любой день мог начаться стихийный штурм ватиканских стен. Но тяжело больной, преданный союзниками, всеми ненавидимый герцог не собирался сдаваться. Воин до мозга костей, Чезаре мечтал не о покое, а о продолжении борьбы. |
