|
Только заранее мы не могли быть уверенными, насколько дружелюбно отнесется этот народ к нам. Река долгое время оказывалась непригодной для каноэ, строить которое мы все время замышляли; и мы еще пять дней проходили окружающую местность, покуда наши плотники, видя, что поток все увеличивается, не предложили нам разбить становище и начать, наконец, делать каноэ. Но после того как мы принялись за дело – срубили два или три дерева и потратили пять дней на работу, несколько наших, прошедших дальше вниз по реке, сообщили нам, что поток скорее уменьшается, нежели увеличивается. Он растекается в песках или иссыхает от солнечного жара, так что река, очевидно, не сможет поднять и самого малого каноэ, какое может быть полезно нам. Таким образом, мы были вынуждены бросить начатое предприятие и двинуться дальше. В дальнейшей части этого пути мы шли три дня прямо на запад, так как местность к северу была необычайно гориста и более бесплодна, чем все, что мы видели до сих пор, в то время как к западу мы обнаружили приятную долину, тянущуюся между двумя большими горными цепями. Горы имели вид ужасающий, так как на них не было ни деревьев, ни травы, и были они совершенно белы от сухого песка. В долине же имелись деревья, трава, кое какие животные, годные в пищу, и некоторое население. Мы проходили мимо их хижин или домов и видели возле них людей, но эти люди, как только замечали нас, убегали в горы. В конце этой долины мы вышли в населенную местность, но сперва призадумались, вступать ли в нее или же свернуть на север, к холмам. И так как цель наша, по существу, была прежняя – пробраться к реке Нигер, мы склонились к последнему, держа путь по компасу на северо запад. Так шли мы без передышки еще семь дней. Мы не старались завязывать сношения или знакомства со здешними обитателями, кроме тех случаев, когда мы нуждались в них для получения пищи или для того, чтобы получить указание о дороге. Так что, хотя мы и заметили, что край этот начинает становиться очень многолюдным, особенно по нашей левой руке, то есть к югу, мы тем круче придерживались северного направления, идя по прежнему на запад. На нашем пути нам попадались различные животные, которых мы убивали и съедали, и это всегда удовлетворяло всем нашим потребностям, хотя и не испытывали мы такой сытости, как тогда, когда выступили впервые. Итак, отклоняясь, чтобы избегать населенных местностей, мы, наконец, пришли к очень приятному и удобному потоку, недостаточно, однако, большому, чтобы называться рекой, и текущему на северо северо запад, то есть как раз в выбранном нами направлении. На противоположной стороне этого ручья мы увидали несколько негритянских хижин и в небольшой низине растущий маис , или индийскую пшеницу. Это навело нас на мысль, что обитатели этой местности менее дики, нежели встреченные нами в тех местах, где мы побывали. Мы двигались вперед целым караваном, и тут шедшие впереди наши негры закричали, что увидели белого человека. Мы сперва не очень удивились, так как считали, что парни попросту ошиблись, и спросили их, что они хотят сказать. Но один из них подошел ко мне и указал на хижину, расположенную на дальнем склоне холма, и я с удивлением увидал действительно белого человека, но совершенно обнаженного. Он возился у двери своей хижины и нагибался к земле, что то держа в руке, точно работал над чем то. Так как он был обращен спиной к нам, то нас не видел. Я дал неграм знак не шуметь и подождал, покуда ко мне подойдут еще наши, чтобы посмотреть и проверить, не ошибаюсь ли я. И мы вскоре убедились в этом, так как человек, услыхав какой то шум, выпрямился, пристально поглядел на нас и пришел в такое же, естественно, удивление, как и мы, неизвестно только, от испуга ли или надежды. Однако не он один увидал нас. Все остальные обитатели, окружавшие его хижину, сбились в одну кучу и издали глядели на нас, отделенных от них небольшой впадиной, по которой бежал ручей. И белый, как и все остальные, – так впоследствии рассказывал он сам, – не знал толком, оставаться ли ему на месте или бежать. |
