Он обнимает мальчика, целует, ощущает его губы у себя на щеке, и это так необычно, ну да ладно. Он уже выходит из комнаты, когда слышит голос Кита:

– А почему тебя хотят убить?

Тим сам толком не знает почему, но у него всегда под рукой универсальный ответ:

– Потому что я делал в жизни всякие плохие вещи.

– Как раздолбай?

– Не употребляй такие слова, – предупреждает Тим. – Но, в общем, да, как самый что ни на есть раздолбай.

Похоже, это удовлетворяет мальчишку, ему этого достаточно.

– Да я тоже так делал, – поддерживает Тима Кит.

Это очень великодушно со стороны мальчика, думает Тим, которому не пришлось в жизни близко познакомиться с великодушием.

– Все будет нормально, – добавляет Кит. Поворачивается и натягивает на себя одеяло.

«Легко ему так говорить, – думает Тим. – А я и не знаю, как это – нормально, в моем-то положении».

Зато он знает, что ему надо выбраться отсюда, снова встретиться с Монахом и выведать у того историю с Уэртеро. Заполучить достаточно денег, чтобы где-нибудь затеряться, и обязательно вернуть ребенка матери. Все его затеи и сами по себе невыполнимы, а уж с ребенком на шее…

«И я больше не хочу подвергать его опасности, – решает Тим. – Ни за что на свете. Значит, предстоит найти ему няньку – тоже дельце не для слабонервных».

Он сидит, глядя в окно на лунный свет над волнами и думая о том, где, черт дери, ему отыскать кого-нибудь, кому он сможет доверять, и тут раздается тихий стук в дверь. Это стучит Элизабет.

55

Тим подносит указательный палец к губам и предупреждает:

– Ребенок спит.

Элизабет тихо закрывает за собой дверь, снимает куртку и бросает ее на старый диван под окном.

– Откуда ты узнала, что я здесь?

– Я не знала, – отвечает она. – Я каждый вечер проезжаю мимо, смотрю, не горит ли свет.

Выглядит она великолепно. На ней шелковая блузка изумрудно-зеленого цвета, заправленная в джинсы-варенки, лодочные мокасины на шнуровке. Тонкое золотое ожерелье спадает с шеи на высокую грудь.

– Как Кит? – спрашивает она.

– Получил порядочную встряску, – отвечает он.

– Ничего, если я сяду?

– Садись.

Элизабет устраивается на диване, и складки на ее джинсах образуют острую букву «V» между ногами. Она кладет руку на спинку дивана и сообщает:

– Дон Уэртеро тебя ищет.

– Врешь ты все. – В глазах у нее проскакивает смешинка, и Тим почему-то считает нужным добавить: – Да и Брайан ищет, если уж на то пошло.

Она качает головой:

– Брайан мертв.

– Не врешь?

– Не вру, – говорит она. – Брайана постигла та участь, которую Уэртеро обещал тебе. Несколько часов он держал его голым на солнце, а потом привязал к бамперу внедорожника и поволок через кактусы. Радуйся, что тебя там не было.

– Радуюсь.

– Уэртеро послал Джонсона охотиться на тебя.

– Джонсон меня нашел. – Он наблюдает, как ее бровь изгибается изящной дугой, выражая любопытство. – Но ему снесло голову бомбой-ловушкой, так что мы не успели с ним толком пообщаться.

– Господи! – тревожится она. – Кит этого не видел, нет?

– Думаю, нет.

– Господи.

Он садится рядом с ней на диван.

– Casa del Brian сгорел целиком, – говорит она.