Но этот тип пытается его поднять, берет под мышки, тянет и произносит:

– Мы должны тебя отсюда вытащить.

– От меня удрали ребенок и женщина, – сообщает Тим. – Я собираюсь тут умереть.

– Ты в опасности, – говорит козлообразный тип и ухитряется подлезть под Тима и приподнять его. И волочет его через пляж. Дотаскивает до подножия скал, где их никто не увидит, и шмякает на землю.

– Ты поднабрал вес, Бобби, – жалуется он.

– Ты кто? – спрашивает Тим.

– Точно не помню, – отвечает козел. – Но меня называют Полный Улет.

– Ты – жертва «кислоты», – вспоминает Тим.

– Так говорят, – соглашается Полный Улет. – Они думают, я псих.

– Ты и правда выглядишь как чокнутый.

– А я и есть чокнутый, – признает Полный Улет. И после театральной паузы добавляет: – Но я знаю одну вещь.

– Какую же, парень?

Полный Улет оглядывает пляж. Глаза сверкают в лунном свете, он улыбается лукавой щербатой улыбкой.

– Я знаю, – говорит он, – где твой неправедный священник спрятал твое сокровище.

65

На яхте, сообщает Тиму Полный Улет.

– На какой яхте? – спрашивает Тим. В гавани их всего-то тысяч двенадцать.

Полный Улет быстро моргает.

– На той яхте, – загадочно изрекает он.

– И та яхта называется…

– «Нигде», – шепчет Полный Улет. – Стоит на якоре в гавани Дана-Пойнт. Я видел, как он относил туда деньги.

– Он мертв, – говорит Тим.

– Я знаю, – отвечает Полный Улет. – Я все слышал. Ну, почти все. Остальное мне поведала луна.

– Разумеется, – соглашается Тим. – Это те деньги, которые Монах стащил у дона Уэртеро?

– Наверно, если ты так говоришь.

– Мой ребенок пропал, – плачет Тим. – Мой ребенок и моя женщина.

– Мы их вернем, – утешает его Полный Улет.

– Как?

– Не знаю.

– Отлично!

– Но мы это сделаем.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что ты – Бобби Зет, – говорит Полный Улет.

Полный Улет снимает с плеч одеяло и укутывает им Тима. Он поднимает его голову, кладет себе на колени и баюкает со словами:

– Потому что ты – Бобби Зет, а этот ребенок – твой сын. Или твоя дочь. Неважно. У тебя женщина и ребенок, таков священный ритм жизни. Бесконечный, непрестанно повторяющийся, точно дыхание океана, который подобен тебе, Зет. Океанские приливы и отливы никому не остановить. Волна поднимется и обрушится, в воде зародится жизнь. Ты скользишь по океану, приятель. Из него ты возник, в него и возвратишься.

Он гладит Тима по голове и многозначительно повторяет:

– В него ты и возвратишься. Со своей женой. И сыном. Или дочерью. Неважно.

Тут звонит телефон.

66

Тим берет трубку и слушает, не говоря ни слова, молясь, чтобы это была она. Он хочет лишь узнать, где его ребенок и все ли с ним в порядке. Он думает, что слышит ее дыхание в трубке, и знает, что она делает то же самое, – гадает, кто там, на том конце провода.

Элизабет решается первой:

– Алло?

– Как Кит, в порядке?

– Да.

– А ты в порядке?

– Да.