Нет, это не из-за меня. Есть, наверное, какая-то другая причина. Что-нибудь могло произойти еще до того, как я вошел в кабинет биологии. И то выражение лица Эдит было связано с иной проблемой. Невероятно, чтобы какой-то незнакомец ни с того ни с сего смог вызвать к себе такую жгучую и мгновенную неприязнь. А я вообще недостаточно интересен, чтобы заслужить настолько сильную реакцию.

Дверь вновь открылась, и в комнату ворвался внезапный порыв ветра, прошелестев бумагами на столе и взъерошив мне волосы. Вошедшая девушка шагнула к стойке, бросила записку в проволочную корзину и вышла. Но спина Эдит Каллен напряглась, она медленно развернулась и впилась в меня пронзительным, полным ненависти взглядом. Ее лицо было до нелепости совершенным, ни единого маленького недостатка, который мог бы сделать ее похожей на человека.

На мгновение меня охватил необъяснимый ужас, настолько сильный, что руки покрылись мурашками. Словно сейчас она достанет пистолет и выстрелит в меня. Этот взгляд длился всего секунду, но был холоднее самого ледяного ветра. Эдит снова повернулась к администратору.

— Уже не важно, — быстро сказала она мягким как шелк голосом. — Я вижу, что это невозможно. Спасибо огромное за помощь, — и, больше не глядя на меня, повернулась на каблуках и исчезла за дверью.

Я подошел к стойке на негнущихся ногах и в кои-то веки с абсолютно белым, а не красным лицом, и подал администратору подписанный формуляр.

— Ну как твой первый день, сынок? — спросил он.

— Отлично, — солгал я срывающимся голосом. Видно было, что я его не убедил.

Когда я подошел к своему пикапу, на парковке уже почти не оставалось машин. Мой грузовик показался мне убежищем, почти кусочком дома в этом мокром зеленом аду. Довольно долго я сидел и бездумно смотрел в лобовое стекло. Но затем мне стало холодно, захотелось включить обогреватель; я повернул ключ в замке зажигания, и мотор взревел.

Я поехал к дому Чарли, стараясь вообще ни о чем не думать.

Глава вторая

Открытая книга

Следующий день прошел лучше… и хуже.

Лучше, ведь еще не начался дождь, хотя собрались темные плотные облака. И проще, потому что теперь я знал, чего ожидать.

МакКейла села со мной на английском и проводила на следующий урок под гневным взглядом «ботанички» Эрики, что льстило. На меня пялились уже не так сильно, как вчера. За ланчем я сидел с большой компанией, в которой были МакКейла, Эрика, Джереми, Аллен и другие, чьи имена и лица я теперь запомнил. Мне стало казаться, что я уже не тону, а начинаю держаться на воде.

Хуже этот день был из-за усталости: ночью мне снова не спалось под шум дождя. И из-за того, что на уроке тригонометрии миз Варнер вызвала меня, хотя я даже не поднимал руку, — и, конечно же, я ответил неверно. На физкультуре мне пришлось играть в волейбол, и, не успев увернуться от мяча, я одним неудачным ударом попал в голову сразу двум товарищам по команде. А еще этот день был хуже потому, что Эдит Каллен вообще не появилась в школе.

Все утро я старался не думать о ланче, не желая вспоминать ее полные ненависти взгляды. Отчасти мне хотелось подойти к ней и спросить, в чем дело. Лежа без сна, я даже придумал речь. Впрочем, слишком хорошо себя зная, понимал, что никогда не наберусь смелости для такого поступка. Возможно, если бы она не была так аномально красива…

Но зайдя в кафетерий с Джереми и безуспешно пытаясь не озираться в поисках Эдит, я заметил всех четверых ее братьев и сестер на их прежнем месте, только ее с ними не было.

МакКейла перехватила нас и повела к своему столику. Похоже, Джереми понравилось ее внимание, и его друзья вскоре присоединились к нам.