И только тут до меня дошло, что Эдит переоделась. Вместо топа на тонких бретельках на ней был персикового цвета свитер.

— Ты уходила? — спросил я.

Она открыла глаза и улыбнулась, одной рукой придерживая мою ладонь на своем лице:

— Вряд ли я могла выйти сегодня из вашего дома в той же одежде, в которой вошла, — что подумали бы соседи? Как бы то ни было, я отлучалась всего на несколько минут, причем в тот момент, когда ты крепко спал, поэтому уверена, что ничего не пропустила.

Я застонал:

— Что я сказал?

Ее глаза слегка округлились, на лице появилось беззащитное выражение:

— Сказал, что любишь меня, — прошептала она.

— Ты и так это знала.

— Услышать — это другое.

Я заглянул в самую глубину ее глаз:

— Я люблю тебя.

Она наклонилась и осторожно прижалась лбом к моему лбу:

— Ты теперь моя жизнь.

Мы долго сидели так, пока у меня наконец не забурчало в животе. Эдит со смехом выпрямилась.

— Ценность человечности сильно преувеличивают, — пожаловался я.

— Возможно, нам следует начать с завтрака?

Испуганно вытаращив глаза, я схватился свободной рукой за горло.

Эдит вздрогнула, но потом сердито прищурилась, глядя на меня.

Я засмеялся:

— Да ладно тебе, ты же знаешь, что это было забавно.

Она все еще хмурилась:

— Не согласна. Мне перефразировать? Смертному пора завтракать.

— Хорошо. Только вначале мне нужна еще одна человеческая минутка, если не возражаешь.

— Разумеется.

— Не уходи.

Она улыбнулась.

Я снова дважды почистил зубы, после чего торопливо принял душ. И принялся продираться расческой сквозь влажные волосы, чтобы заставить их лежать ровно. Они меня успешно проигнорировали. А потом я внезапно сообразил, что оказался в тупике — забыл взять с собой одежду.

С минуту я колебался, но сжигавшее меня нетерпение не позволило долго паниковать. Все равно этим горю не поможешь. Я плотно обернул вокруг талии полотенце и решительно вышел в коридор с пылающими румянцем щеками. Хуже того — теперь были видны и красные пятна у меня на груди. Я заглянул в комнату, едва высовываясь из-за косяка.

— Мм…

Эдит всё еще сидела в кресле-качалке. И засмеялась, увидев мое выражение лица:

— Значит, встретимся на кухне?

— Да, пожалуйста.

Она пронеслась мимо меня с порывом холодного воздуха и оказалась внизу меньше чем за секунду. Я едва сумел проследить за ее движением — это было похоже на сразу же исчезнувшую размытую светлую полосу.

— Спасибо, — крикнул я ей вслед и поспешил к комоду.

Я знал, что, наверное, должен отнестись со вниманием к выбору одежды, но слишком торопился попасть на первый этаж. Хотя все-таки додумался прихватить пуловер, чтобы Эдит не беспокоилась, что я замерзну.

Я провел пальцами по волосам, чтобы снова их пригладить, а потом побежал вниз.

Она стояла, прислонившись к кухонному столу, и выглядела так, словно была у себя дома.

— Что на завтрак? — поинтересовался я.

Это на мгновение ошеломило Эдит. Ее брови сошлись в одну линию:

— Не знаю точно… А что ты хочешь?

Я засмеялся:

— Всё в порядке. Я вполне способен о себе позаботиться. Тебе разрешается посмотреть, как я охочусь.

Я взял миску и коробку с хлопьями. Эдит снова села на тот же стул, что и накануне вечером, и наблюдала за тем, как я наливаю себе молока и беру ложку. Я поставил еду на стол, потом приостановился. Перед Эдит ничего не было, и я невольно почувствовал себя невежливым хозяином.