|
К. шел по променаду, остро ощущая, что под синим комбинезоном у него ничего нет, что из всех гуляющих только он босой. Но если кто-нибудь и глядел мельком на него, то уж, во всяком случае, не на его ноги, а на лицо. Он дошел до клочка земли, где сквозь выжженную траву пробивались среди битого стекла и обугленного мусора нежные зеленые ростки. По черным перекладинам какого-то детского спортивного снаряда карабкался маленький мальчишка, его ступни и ладони были черные от сажи. К. пересек газон, прошел по улице и из солнечного света шагнул в сумрак неосвещенного холла виллы «Лазурный берег», где на стене кто-то написал черной краской из баллончика-распылителя: «Да здравствует Джо!» Выбрав себе место в коридоре против двери с нарисованным на ней черепом и скрещенными костями, за которой когда-то жила его мать, он присел на корточки у стены и подумал: «Ничего, люди примут меня за нищего». Вспомнил потерянный берет: положить бы его рядом для полноты картины, чтобы было куда бросать милостыню. Шел час за часом. Никто не приходил. Он не вставал и не пытался открыть дверь, он не знал, что будет делать, если она откроется. В полдень холод начал пробирать его до костей, и он вышел из виллы и снова пошел на пляж. На белом песке под теплым солнышком он заснул. Проснулся и не сразу понял, где он; хотелось пить, он весь взмок в своем комбинезоне. Нашел общественную уборную на пляже, но воды в кранах не было. Унитазы были засыпаны песком, у стены песку намело по щиколотку. К. стоял у раковины, раздумывая, что же теперь делать, и тут увидел в зеркало, что в уборную вошли трое. Женщина в белом обтягивающем платье, в платиновом парике и с парой серебряных туфель на высоких каблуках в руке и двое мужчин. Тот, что был повыше, подошел к К. и взял его за локоть. — Ну что, кончил ты тут свои дела? — спросил он. — Это заведение занято. Он вывел К. на берег, на слепящий свет пляжа. — Тут других уборных полно, — сказал он и хлопнул его по плечу, а может быть, просто слегка подтолкнул. К. сел в песок. Высокий остановился в дверях уборной и смотрел на него. На нем была клетчатая шапочка набекрень. На маленьком пляже загорало несколько человек, но никто не купался, только в мелкой воде у берега стояла, широко расставив ноги, женщина в подоткнутой юбке и раскачивала за руки маленького ребенка вправо-влево, так что его подошвы касались воды. Ребенок взвизгивал от страха и восторга. — Это моя сестра, — заметил стоящий в дверях, указывая на женщину с ребенком. — И эта тоже, — он указал пальцем через плечо. — У меня много сестер. Большая семья. В голове у К. начал ухать паровой молот. Ему бы шляпу или шапочку. Он закрыл глаза. Из уборной показался другой мужчина и молча сбежал по ступенькам на набережную. Край солнца коснулся поверхности пустого моря. Подожду, пока песок остынет, подумал К., тогда решу, куда идти. Высокий стоял над ним и тыкал носком ботинка в ребра. За ним стояли две его сестры, у одной ребенок был привязан за спиной, другая сняла парик и держала его в руке вместе с туфлями. Кончик ботинка нашел прореху в боку его комбинезона и раскрыл ее, там оказалось голое бедро. — Смотрите, он голый! — со смехом сказал незнакомый, обращаясь к женщинам. — Голый мужчина! Когда ты в последний раз ел, парень? — Он снова ткнул К. в ребра. — Давайте дадим ему что-нибудь поесть, тогда он, может быть, проснется! Сестра, у которой был ребенок, достала из сумки бутылку вина, завернутую в бумагу. К. сел и стал пить. — Откуда ты, парень? — спросил незнакомый. — Ты что, работаешь на них? — И он указал длинным пальцем на его комбинезон, на золотые буквы на кармане. К. хотел ответить, но вдруг его желудок свела судорога, вино выплеснулось из горла тонкой золотой струей и сразу же впиталось в песок. |
