Максим Горький. Жизнь Клима Самгина
ЧАСТЬ 1
Посвящается Марии Игнатьевне Закревской
ГЛАВА 1
Иван Акимович Самгин любил оригинальное; поэтому, когда жена родила
второго сына, Самгин, сидя у постели роженицы, стал убеждать ее:
- Знаешь что. Вера, дадим ему какое-нибудь редкое имя? Надоели эти
бесчисленные Иваны, Василии... А?
Утомленная муками родов, Вера Петровна не ответила. Муж на минуту
задумался, устремив голубиные глаза свои в окно, в небеса, где облака,
изорванные ветром, напоминали и ледоход на реке и мохнатые кочки
болота. Затем Самгин начал озабоченно перечислять, пронзая воздух
коротеньким и пухлым пальцем:
- Христофор? Кирик? Вукол? Никодим? Каждое имя он уничтожал
вычеркивающим жестом, а перебрав десятка полтора необычных имен,
воскликнул удовлетворенно:
- Самсон! Самсон Самгин, - вот! Это не плохо! Имя библейского героя, а
фамилия, - фамилия у меня своеобразная!
- Не тряси кровать, - тихо попросила жена. Он извинился, поцеловал ее
руку, обессиленную и странно тяжелую, улыбаясь, послушал злой свист
осеннего ветра, жалобный писк ребенка.
- Да, Самсон! Народ нуждается в героях. Но... я еще подумаю. Может быть -
Леонид.
- Вы утомляете Веру пустяками, - строго заметила, пеленая
новорожденного, Мария Романовна, акушерка.
Самгин взглянул на бескровное лицо жены, поправил ее разбросанные по
подушке волосы необыкновенного золотисто-лунного цвета и бесшумно
вышел из спальни.
Роженица выздоравливала медленно, ребенок был слаб; опасаясь, что он не
выживет, толстая, но всегда больная мать Веры Петровны торопила
окрестить его; окрестили, и Самгин, виновато улыбаясь, сказал:
- Верочка, в последнюю минуту я решил назвать его Климом. Клим!
Простонародное имя, ни к чему не обязывает. Ты - как, а?
Заметив смущение мужа и общее недовольство домашних, Вера Петровна
одобрила:
- Мне нравится.
Ее слова были законом в семье, а к неожиданным поступкам Самгина все
привыкли; он часто удивлял своеобразием своих действий, но и в семье и
среди знакомых пользовался репутацией счастливого человека, которому
все легко удается.
Однако не совсем обычное имя ребенка с первых же дней жизни заметно
подчеркнуло его.
- Клим? - переспрашивали знакомые, рассматривая мальчика особенно
внимательно и как бы догадываясь: почему же Клим?
Самгин объяснял:
- Я хотел назвать его Нестор или Антипа, но, знаете, эта глупейшая
церемония, попы, "отрицаешься ли сатаны", "дунь", "плюнь"...
У домашних тоже были причины - у каждого своя - относиться к
новорожденному более внимательно, чем к его двухлетнему брату
Дмитрию. Клим был слаб здоровьем, и это усиливало любовь матери; отец
чувствовал себя виноватым в том, что дал сыну неудачное имя, бабушка,
находя имя "мужицким", считала, что ребенка обидели, а чадолюбивый дед
Клима, организатор и почетный попечитель ремесленного училища для
сирот, увлекался педагогикой, гигиеной и, явно предпочитая слабенького
Клима здоровому Дмитрию, тоже отягчал внука усиленными заботами о
нем.
Первые годы жизни Клима совпали с годами отчаянной борьбы за свободу и
культуру тех немногих людей, которые мужественно и беззащитно
поставили себя "между молотом и наковальней", между правительством
бездарного потомка талантливой немецкой принцессы и безграмотным
народом, отупевшим в рабстве крепостного права. Заслуженно ненавидя
власть царя, честные люди заочно, с великой искренностью полюбили
"народ" и пошли воскрешать, спасать его. Чтоб легче было любить мужика,
его вообразили существом исключительной духовной красоты, украсили
венцом невинного страдальца, нимбом святого и оценили его физические
муки выше тех моральных мук, которыми жуткая русская действительность
щедро награждала лучших людей страны.
|
