— Это безобразие! — заорал Варнава, когда плотная ткань накрыла холст. — Я буду жаловаться!

— Тс, — приложив палец к губам, я три раза прошёлся туда — сюда перед занавешенной картиной.

— О! — тихонько пискнула Гермиона, глядя на крепкую дубовую дверь, появившуюся на стене.

— Фу! — сморщила она носик, когда мы очутились в громадной пыльной кладовке, забитой всякой всячиной.

— Это выручай — комната, — объяснение заняло пять минут. Этого времени хватило на описание главных характеристик одного из чудес замка.

— Значит, — девочка мечтательно прикрыла глаза, воображая бескрайнюю библиотеку. Любовь к книгам у неё никуда не делась. Критическое восприятие не отшибает желание читать умную литературу.

— То и значит, дорогая. Захочешь библиотеку, будет тебе библиотека. Пожелаешь спортзал, распишись в получении.

— Я не спрашиваю, откуда тебе это известно, мне интересно другое: зачем нам кладовка?

— Есть тут одна вещь. Надо бы её найти и почистить, пока Дамбика нет в школе. Мне нужна твоя поддержка на случай непредвиденных обстоятельств.

— Может и такое случиться? — недоверчиво сузила глаза Гермиона.

— Может, не исключаю такую вероятность. Держи, — я передал ей сквозное зеркало. — Если, не дай Бог, что‑нибудь пойдёт не так, сразу вызывай Андромеду, она знает, что делать. В твою задачу входит наблюдение, сама руками ничего не трогай, понятно?

— Понятно, — Гермиона прониклась серьёзностью момента. Можно быть уверенным в точном исполнении полученных инструкций.

— Для полноты понимания, — оглядывая завалы, пояснял я, — мы здесь для поиска диадемы Райвенкло.

— Это же легенда!

— Ага, не забывай, как любая легенда она зиждется на реальных фактах. Не буду скрывать, солнышко моё, за тысячу лет факты переврали до основания, и лишь единицы в курсе, где скрывается зерно истины. Гордись, теперь ты в их числе. Указуй! — пошептав над волшебной палочкой, я положил её на раскрытую ладонь, задав ориентиры в виде старого комода и статуи девушки возле него.

— Есть! — поиски заняли меньше трёх минут. — Ничему не удивляйся.

Накинув на Гермиону согревающие чары, я сорвал с головы статуи ткань.

— Это согревающие чары? — удивилась девочка.

— Они самые. Здесь сейчас несколько похолодает. Видишь диадему? ТЦ, руки не тянуть! Это крестраж Волдеморта.

— Что?! Вот урод, такую вещь испоганил! Это же, это…, — Гермионе не хватало слов, чтобы выразить своё возмущение. Казалось, что она сейчас закипит от гнева, предпосылками чего служило громкое шипение и метаемые глазами молнии.

— Отойди на пару шагов. Ничего, сейчас мы её почистим, — коснувшись диадемы и ныряя в мир могильной стужи, сказал я. Воздух в комнате стремительно вымерзал, мои волосы, брови и ресницы покрылись инеем. Изморозь, пробежав по руке, перекинулась на статую и крестраж…

— Миледи!

В этот раз я очутился гостиной, выдержанной в светлых пастельных тонах. Вечная Леди вольготно расположилась в мягком кресле напротив зажженного камина. Жаль вместо тепла от пламени разит космической стужей, но от взгляда на мою посмертную избранницу, чувствую, как кровь, с каждым ударом сердца начинает всё быстрее и быстрее разгоняться по жилам. Хороша, чертовка! Улыбнувшись, Смерть грациозно встала. Длинное, струящееся платье, сотканное из серебристого шёлка, заиграло тысячами красных искорок отражённого пламени камина. Приглядевшись, я различил множество мелких стразов, вплетённых в ткань.