Закинув в рот ещё пару долек, Дамболдор взмахом палочки разжёг камин и задумчиво уставился в пляшущее пламя. Ему было о чём подумать.

Конец интерлюдии.

Мне не ведомы мысли «светлейшего мага», но поведать о страхах Люциуса Малфоя я ему мог.

Старый зельевар заказал список редких ингредиентов и реактивов, по получении которых на три дня заперся в лаборатории. Итогом его героических усилий стал список зелий, которые удалось обнаружить в представленных биоматериалах. Что интересно, Люциус оказался чист. В целом, сами по себе и по отдельности, они не несли никакого вреда, но в комплексе снижали критическое восприятие мира, работали, как зелье доверия и отвлечения внимания и прочее. Неудивительно, что Нарцисса не видела ничего предосудительного в действиях мужа. Слизнорт заверил пергаменты с результатами трудов печатями гильдий, личной печатью и оттиском экспертного центра Гринготтса. Теперь бумаги имели юридическую силу, ведь маг, поставивший подпись, клялся своей магией…

Не откладывая дело в долгий ящик, Вальпурга пригласила Люциуса на приватный разговор, после которого тот имел очень, очень, очень бледный вид. Казалось, что аристократа неоднократно пропустили через мусоропровод. Малфою выставили требование: или он тихо сидит в уголочке и не рыпается, слушаясь указаний Леди Блек, или бумаги получают законный ход. Во втором варианте аннулируется брак с Нарциссой Блек, со всеми карательными мерами в виде возврата приданного и разделения совместно нажитого имущества, после чего Вальпурга скупает бизнес Люциуса и выкидывает банкрота на улицу…

Малфой предпочёл первый вариант, с условиями отвадить от дома крючконосого дружка — преподавателя зелий с фамилией Снейп и оплатой процедуры очищения организма супруги от того коктейля, который сейчас плещется в ней. Поджав хвост и утирая холодный пот, он быстрее пули вымелся из ставшего опасным дома.

Так мы и жили, обучаясь, тренируясь, изредка выезжая на съёмки сиквела «Волшебников». В конце мая девяносто первого года, после тренировки в додзе мистера Коямы, я камином пришёл в дом Грейнджеров (тётя Вальпурга поспособствовала подключению к каминной сети), чтобы забрать наречённую на Гриммо. Родители Герми были на работе, а она сама находилась в странной прострации. Слово за слово, ваш покорный слуга вытянул из девочки причины загадочного состояния.

Оказывается, прошлой ночью она проснулась в туалет. Ничего странного, скажут некоторые и я с ними соглашусь, если не брать во внимание тот факт, что из спальни родителей доносились незнакомые голоса. Гермиона перепугалась и хотела уже звонить в полицию, но любопытство пересилило. Она на цыпочках подкралась к спальне и осторожно приоткрыла дверь.

— Я сначала ничего не поняла, — глядя в пустоту, сказала девочка. — Незнакомые голые мужчина и женщина обнимались на родительской кровати, а потом они превратились в папу и маму.

Я захихикал. Со мной‑то всё понятно. Лет мне всяко — яко больше будет, чем я выгляжу. В своё время сам, так сказать, «обнимался» с голыми девушками. С Герми сложнее, сцена в родительской спальне стало для неё шоком, но это ещё не всё…

— А потом они что‑то выпили и папа стал мамой, а мама папой. Я больше не смотрела и убежала к себе.

У — у–у, как всё запущенно… Ну, Грейнджеры, ну скромняги, пуританская семья. Секс вприглядку, а оказывается они О — О–О, У — У–У — любители постельных экспериментов и игр. Английская чопорность — это не про них.