Полу взял отпуск на один день и долго не возвращался. Теперь он просится назад, но возмущенный Талоло не соглашается принять его. Пробуем использовать нашего мясника для комбинированной работы в кладовой и на кухне. Произошел разрыв с Мэри. Я видела, что она готова надерзить мне, и спросила миссис Стивенсон, как поступить в таком случае, поскольку я не могу сама ее уволить. Ответ был: «Придете ко мне и пожалуетесь». Я подумала, что это ставит меня в невозможное положение, но подчинилась. И лучше бы я этого не делала. Определенно не следовало этого делать, но, встав на тропу войны, я уже сочла необходимым идти по ней до конца и удалить эту занозу Мэри из пределов нашего дома. Теперь она только личная служанка миссис Стивенсон, а Фааума удостоилась чести занять ее пост. Фааума справляется прекрасно, но не знаю, надолго ли это. У Пегого повреждена нога. Мэри ездила на нем в город, и, так как она вернулась поздно вечером, никто до следующего утра не взглянул на лошадь. Похоже, что она была плохо привязана, и веревка так обмоталась вокруг ног, что лошадь упала. Вид у раны нехороший.

Впервые опробовала «консульскую лошадь», как называет этого коня Лафаэле. Он — прелесть, а ход такой, что лучше и желать нельзя. В первую из поездок в Апию меня сопровождала Бэлла. Перед поворотом дороги обе лошади прижали уши и стали как вкопанные. Впереди не было ничего страшного, только несколько мужчин и женщин вышли на дорогу со стороны острова. Я с удивлением увидела, что Бэлла хлестнула свою лошадь как заправская наездница. Но еще более я была поражена в Апии. Мы остановились у лавки мисс Тэйлор купить ботинки, и коробка уже лежала на перилах балкона как раз над головой лошади Бэллы. Вдруг коробка упала, и лошадь шарахнулась назад. Мисс Тэйлор поймала конец уздечки и тянула ее к себе, а лошадь пятилась к парапету набережной, пока уздечка не лопнула. Я боялась, что Бэлла потеряет сознание и упадет под копыта лошади, но Бэлла глазом не моргнула, твердо сидела в седле и пыталась убедить мисс Тэйлор отпустить уздечку. Я хочу купить единственное имеющееся на Самоа седло и преподнести Бэлле лошадь с седлом и уздечкой в качестве рождественского подарка.

Уже готовы ставни для моего широкого окна на случай урагана. Такие же я заказала на большие стеклянные двери и на окна комнаты Льюиса. Вчера приезжал мистер Мэйбен, чтобы вместе с Ллойдом и Джо обойти и уточнить границы Ваилимы. Джо был разочарован: четыреста акров показались ему совсем маленьким участком. По мнению Ллойда, наоборот, имение очень обширно; он ужасно устал. Мистер Мэйбен интересовался нашими плантациями. Если опыт посадок в лесу окажется успешным, говорит он, это целый переворот для Самоа.

Талоло добавил новые подробности к истории Генри. По его словам, родичи отказали Генри в должности вождя из-за того, что он «не умеет говорить на языке вождей» и поэтому не может представлять их в фоно. Вот что имелось в виду, когда его назвали слишком молодым. Но ведь всякий вождь имеет при себе оратора. Я думаю, они просто искали предлог, чтобы вытеснить Генри, который, без сомнения, был неумолим в своем рвении заставить «бедную старую семью» работать.

Ллойд объявил, что, как только наладится погода, он намерен поселиться в какой-нибудь деревне подальше и совершенствоваться в языке. В единственную деревню, куда я охотно бы его отпустила, он не может сейчас поехать, потому что там главный оплот Матаафы и это выглядело бы исключительно как политический шаг. У Льюиса была долгая беседа с мистером Кьюсэк-Смитом  относительно политического положения и наших теперешних правителей. Он горячо стоит за перемены. Вот рассказанная им сплетня о главном судье. Семья Кьюсэк-Смитов отправилась в мелангу, а главный судья непосредственно следовал за ними. Компания Кьюсэк-Смита ночевала в одной деревне и оставила там в качестве подарка такую роскошь, как целый бочонок солонины.