Впрочем, отдельная приемная была слишком большой роскошью, имелась далеко не во всех домах, а где была – при большом съезде гостей использовалась как обычная гостиная, например, для карточной игры. Так что в ней могли стоять под подоконниками сложенные ломберные столы, а количество стульев было большим.

Если мы оказались в богатом доме с несколькими гостиными, то далее мы пройдем в большую, основную гостиную, где и происходил обычный прием гостей, например, званый вечер без танцев. Все эти комнаты были проходные при принятом в ту пору анфиладном расположении помещений. Таков, например, был московский дом Милютиных, от которого сохранилось, впрочем, только название Милютинского переулка: «Наш дом, – вспоминал Д. А. Милютин, – состоял, по обыкновению, из целой анфилады зал, гостиных…» (61; 60). Аналогичный характер имела планировка дома графов Олсуфьевых на Девичьем поле в Москве: «Дом был огромный… В этом доме было 17 комнат. Из передней шла целая анфилада комнат…» (52; 253).

Дом вдовы А. К. Китаевой в г. Пушкине. Гостиная. Мебель карельской березы, каминный экран

Гостиная, или «зала», в ХVIII в. отличалась строгостью и даже некоторой торжественной мрачностью. Стены обшивались дубовыми панелями, а над ними затягивались какой-либо тканью или даже кожей; особенно ценилась тисненая испанская кожа с золотым орнаментом. Сегодня небольшой участок такой стены, обитой испанской кожей (это вовсе не значит, что она непременно была привезена из Испании), можно увидеть в старинном особняке в Москве, в зале ресторана Дома ученых на Пречистенке. Впрочем, менее притязательные хозяева могли обить стены простым холстом и покрыть их на этой основе живописью. В центре такой «залы» на дубовом паркетном полу стоял огромный стол, окруженный стульями, а вдоль стен чинно выстраивались ряды таких же стульев. Вообще набор мебели в этот период был невелик: понятие о комфорте входило в сознание людей постепенно, и вместе с ним разнообразнее и удобнее становилась мебель. В первой половине XVIII в. мебель была громоздкой и тяжелой, покрытой вычурной резьбой по темному вощеному дубу, стулья обивались кожей на гвоздиках с медными шляпками, зала украшалась небольшими венецианскими зеркалами в пышных барочных рамках и немногочисленными картинами. К середине XVIII в. мебель стала легче, вычурнее и более светлых тонов, нередко крашеная и золоченая по левкасу, появились легкие банкетки, канапе, пузатенькие комоды на выгнутых ножках. Развитие набора мебели идет и во второй половине ХVIII в., но со сменой стиля рококо торжественным классицизмом светлые тона крашеной мебели уступают место красному дереву с интарсией, инкрустацией цветными камнями (орлецом, яшмами, малахитом), с фарфоровыми вставками или их имитацией, живописными панно.

На рубеже веков, и особенно с начала ХIХ в., в моду в России входит более удобная и дешевая мебель из отечественной карельской березы, вместо гобеленовой или штофной обивки предыдущей эпохи используют атлас светлых тонов, обычно с более темными, но того же цвета полосами, и даже веселенький английский ситчик. Одновременно окончательно устанавливается и новый принцип меблировки, прежде всего в гостиных. Принцип удобства, комфорта сменил прежнюю торжественность и представительность.

Однако просто необходимо предупредить читателя, привыкшего видеть в музейных залах, особенно в бывших царских дворцах Павловска или Царского села, принадлежащую одному стилю роскошную мебель. Иначе читатель может нечаянно уподобиться тем посетителям Музея мебели из романа И. Ильфа и Е.