Из всех кукол, имевшихся в ассортименте, только Клава отвечала всем необходимым условиям. Имя у нее, конечно, было другое, то ли Синди, то ли Сабрина, сейчас Веня этого уже не помнит. Он внимательно рассмотрел эту Синди-Сабрину, заплатил, получил все необходимые инструкции, а потом, забрав пакет, поехал домой.

— А что дальше? — будто подыгрывая, поинтересовалась П.

— Дома я решил, что негоже даме жить в коробке, даже если она просто кукла для сексуальных утех. Я достал ее, надул, как и положено, прилагавшимся в комплекте насосом и положил к себе под одеяло. А потом уснул. Но спал я недолго, меня вдруг окликнули по имени, и я услышал, что она голодна и хочет есть. Мне пришлось встать и пойти на кухню…

— Врешь ты все, Аэропортов, — засмеялась вдруг Клава, — это ты есть захотел, когда первый раз со мной остался, и мне пришлось ночью тебе котлеты жарить, а ты ходил голый по кухне и говорил, как вкусно пахнет!

И я понял, что оба они мне очень нравятся.

Мы замечательно посидели тем вечером, разговоров о кукле больше не заходило, я и до сих пор не знаю, почему Веня временами так любит эту байку. Как говорит Влад, которого я познакомил с ними с превеликим удовольствием, Веня таким образом просто пытается если и не поставить Клаву на место, ведь женщина она властная и частенько управляет мужем, да и зарабатывает больше него, то хотя бы соблюсти паритет в отношениях. Странный, надо сказать, способ, но у всех ведь свои тараканы.

Уже прощаясь, в прихожей, когда П. упаковалась в свою шубу и я собрался доставлять ее до ее же собственного дома, ведь она прилично выпила тем вечером, Клава с Веней предложили мне заходить еще. И было это не банальным и вежливым приглашением, которое никогда не будет принято, потому как это никому не надо.

Я позвонил им сам, через пару дней, и опять пришел в гости, на этот раз уже без П.

Никогда не рассказывал ей о Лере, а вот Аэропортовым рассказал.

И про живой призрак матери тоже, но уже Клаве. Почему-то мне захотелось выговориться.

— Не парься, — сказала мне Клава, — иди лучше домой, собаку выгуливать.

Пес тогда был еще жив, и каждый вечер, в любую погоду, я шел с ним на улицу. Он любил, когда падал снег, а морозными, но бесснежными вечерами долго таскал меня за собой, пока наконец холод не пробирал его и он не решал, что пора возвращаться.

Когда П. вернулась к своему бойфренду, то собака поняла, что я опять остался один. Подошла ко мне, лизнула языком и положила морду на колени.

Призрак пса вбежал вперед меня в подъезд, дома надрывался телефон, я открыл дверь и все-таки успел взять трубку.

Звонил Аэропортов.

— Слушай, — сказал он после приветствия, — мы тут для тебя одну смешную штуку в интернете нарыли, почту проверь!

— Вам делать нечего? — поинтересовался я.

— Есть что, Клава теребит, в кино идем… А потом суси есть…

Я положил трубку и пошел включать компьютер.

4. Странный е-мейл

Интернет убивает душу. Особенно я убедился в этом за последний год, когда ограничил контакты с внешним миром лишь редкими визитами к Аэропортовым и таким же нечастым общением с Владом. Не считая, конечно, сорока часов еженедельно в одном помещении с коллегами. Пять дней подряд, с девяти до шести. Обычно по пятницам вечером они отмечали начало уик-энда в пивном пабе, что поблизости от работы, но если я и присоединялся к ним, то не чаще чем раз в месяц, да и то чтобы не выглядеть белой вороной.

Отдушиной для меня стал интернет. Вначале, еще тогда, когда связь была модемной, я ограничивался серфингом по разным сайтам, часть которых была из серии «только для взрослых». Но потом, заведя себе выделенную линию, я ухнул в виртуальность, как в омут: чаты, форумы, «Живой журнал», социальные сети.