— Уходи, Марк!

— Я тебя напугал? Но тебе не нужно меня бояться, я думал, что ты это уже поняла. Я не допущу, чтобы с твоей головы упал хоть один волосок, — его голос зазвучал тише и глуше, вновь наполнившись страстью. — Энни, ты знаешь, что я испытываю к тебе?

— Я не моя бабка, — с горечью выкрикнула девушка. Последовала долгая пауза. На какое-то время она даже перестала слышать его шумное дыхание. По ее лицу хлынул поток слез. Едва слышно она прошептала: — Марк, прошу вас, идите спать, оставьте меня в покое. Сегодня слишком много всего произошло для одного дня. Что бы вы сейчас ни испытывали, идите и получите это в вашем сне. Вы не заставите меня занять ее место.

Девушка побрела к кровати и, услышав, как Марк что-то тихо говорит за стеной, закрыла уши руками.

— Я вас даже не слушаю, — взвизгнула она и рухнула на кровать лицом вниз.

По ее щекам продолжали литься слезы. Она зарылась в простыню; чтобы заглушить всхлипывания. Не хватало только, чтобы Марк услышал ее рыдания и понял, как она задета и обижена. Очень сильно обижена. Дело в том, что ей уже было поздно противиться любви к-нему. Каким-то образом за эти двенадцать часов, что они провели вместе, Энни по уши влюбилась в Марка и сейчас ощущала себя как Алиса из Страны Чудес, когда та проваливалась в бездну сквозь кроличью нору. Она летела в неизвестность, в темноту, в бесконечность, проваливаясь в самый центр Земли и ощущая полную беспомощность, невозможность что-либо изменить.

Да, это была долгая ночь. В последний раз она проснулась по другой причине. Ей привиделись волнующие, чувственно-эротические сцены. Они с Марком были в лесу, на небольшой полянке, и лежали на траве. Марк сжимал девушку в объятиях, они страстно целовались, их тела нетерпеливо стремились друг к другу. Энни изогнулась дугой, переполненная томлением, ожидая все более тесной близости с Марком… И тут она проснулась. Пробуждение было столь внезапным и резким, словно Энни упала с большой высоты. Девушка села на кровати, тараща глаза в темноту, а в голове ее все еще стояли картины того сна. Она даже застонала от досады и разочарования. Лишь немного погодя она поняла, чтб разбудило ее, и сразу совершенно очнулась — в доме кто-то кричал.

Девушка побледнела. Что творится в этом доме? Она соскользнула с кровати и подбежала к двери, с минуту напряженно вслушиваясь

Был ли это Марк? Голос был грубый, хриплый, но походил на его голос. Может, на него напали? Кто-то проник в дом? Грабитель? Может, его серьезно ранили? Она не может оставаться здесь, за своей баррикадой, она непременно должна помочь ему.

Долгую минуту Энни сражалась с тяжелым шкафом, закрывающим выход Отодвинув его наконец, она заметила во второй раз за день сломанную ножку кресла, которую Марк швырнул на другое кресло. Вооружившись ею, девушка выбежала в коридор.

В этот момент стенания затихли, но теперь она точно узнала голос Марка, что-то глухо бормотавшего, только слова не могла разобрать. Звуки исходили из его спальни. Она влетела в нее и мгновенно огляделась по сторонам, держа наготове свое примитивное оружие. Сердце часто билось в груди.

Но в спальне не было никаких признаков присутствия постороннего, не было и следов какойлибо борьбы. Марк лежал навзничь на постели, его руки раскинулись поверх простыни, скомканной и сбитой. Звуки, которые он издавал, заставили девушку похолодеть от ужаса.

Энни осторожно подошла к кровати, страшась того, что должна была сейчас увидеть. Марк лежал закрыв глаза, однако, пристально вглядевшись, Энни заметила, что он дышит, его губы беззвучно дергались, потом послышался стон, но девушка не обнаружила ни одного телесного повреждения. Энни уронила тяжелую деревянную ножку от кресла на пол и сморщилась от боли в ушибленной ноге. Она знала, чтб снится сейчас Марку, как если бы на самом деле проникла в его мысли, и не в силах была это вынести.