– Возьмите! – продолжал бормотать невзрачный мужчина. – Бортовой журнал профессора Унгарна, все о космолете, который прибыл со звезд. О дьяволах на его борту, которые пьют кровь и зацеловывают людей до смерти!

– Пшел прочь! – бросил раздраженно Ли, и вдруг остолбенел – и физически, и умственно.

Он так и застыл на месте и только легонько покачивался, потрясенный мыслью, от которой мороз прошел по коже.

Газеты с этими подробностями о «крови» и «поцелуе смерти» еще не продавались на улицах, и не будут продаваться в течение еще минут пяти, если не больше.

Мужчина продолжал:

– Только посмотрите. Вверху на каждом из этих листов бумаги отпечатанная золотом фамилия профессора Унгарна, и здесь все о том, как он первый раз заприметил корабль в восемнадцати световых годах отсюда и как этот корабль покрыл расстояние за несколько часов… И одному ему известно, где он находится, и…

Ли слушал все это, а в его специфическом репортерском сознании уже закружился целый водоворот мыслей, которые затем вдруг, как по команде, выстроились в прочную, стройную цепь; и в этом его строгом логическом построении совершенно не оказалось места для такого бессмысленного совпадения. Человек этот не мог просто так, случайно, подойти именно к нему на этой запруженной людьми улице.

– Дайте‑ка мне взглянуть на эти бумаги, – сказал Ли.

Бумаги беспрепятственно перешли из рук мужчины в его собственные руки, но Ли даже не взглянул на них.

– Никак не возьму в толк, в какую это игру вы пытаетесь меня втянуть,

– сердитым тоном произнес он. – Поэтому мне сначала хотелось бы услышать от вас ответы на три моих вопроса, и не вздумайте тянуть резину с ответами на них. Вопрос первый: почему вы выбрали именно меня, не зная ни имени моего, ни профессии, вообще ничего, прямо вот так, на заполненной людьми улице города, в котором я целый год не был до этого? – Он смутно воспринимал то, как незнакомец, запинаясь, пытался растолковать ему что‑то, речь его была мало вразумительной. Но он не обращал на это внимания и продолжал не допускающим ни малейших возражений тоном:

– Вопрос второй: профессор Унгарн прибывает с орбиты Юпитера через три часа. Каким же тогда образом вы в состоянии объяснить наличие у вас бумаг, которые он должен был написать менее, чем два дня тому назад?

– Послушайте, босс, – пролепетал мужчина, – вы совершенно не так меня поняли…

– Мой третий вопрос. – неумолимо продолжал Ли. – Как вы собираетесь объяснить в полиции ваше столь глубокое знание раньше ее самой подробностей… убийства?

– Что?

Глаза невысокого мужчины буквально остекленели, и впервые за все время это встречи Ли испытал к нему некое подобие жалости. Поэтому он вымолвил успокаивающе:

– Ладно, дружище, давайте, выкладывайте.

Сначала это был снова, скорее бессмысленный набор звуков, но постепенно мысли мужчины стали обретать некоторую стройность.

– …Так вот, как оно было, босс. Стою я там, а это парнишка подходит ко мне и показывает на вас, затем дает мне пять монет и эти вот бумаги, которые теперь у вас, и говорит мне, что я должен вам сказать и…

– Парнишка? – удивленно переспросил Ли, и только теперь смысл услышанного дошел до него.

– Да, парень лет шестнадцати. Или нет, пожалуй ему лет восемнадцать‑двадцать… и дал он мне эти бумаги и…

– Этот парень, – спросил Ли, – значит, как вам показалось, похож на студента?

– Точно, босс, вы правильно меня поняли.