– Бывает, бывает, – торопливо согласился Марли.

– Не хотел бы вносить для вас дополнительный стресс.

– Да боже упаси.

– Но мне, видите ли, нужна услуга. А я в долгу не останусь.

– Да? И в чем это выразится?

– В том, что если вы мне ее окажете, я к вам больше не приду.

Джерри раздумывал не дольше секунды.

– Считаю сделку справедливой.

Взор Ангела подернула печаль. Честно сказать, его уязвляло, что все вот так быстро, а главное, почти одинаково отзываются на это предложение.

Марли как будто угадал причины его задумчивости.

– Ничего личного, – примирительно, с ноткой извинения добавил он.

– Конечно нет, – вздохнул в ответ Ангел, а у Джерри возникло ощущение, что гость сейчас мыслями где-то далеко-далеко. – Иного и не бывает. Никогда.

Разговор с теми двоими, что спустя неделю явились в берлогу Попа, вышел не вполне таким, как он ожидал. Но известно: человек предполагает, а бог располагает. Первым в клуб зашел негр в сером костюме – без единой морщинки, словно впервые надетом. Черные кожаные туфли – дорогущие – поблескивали мягким глянцем, черный шелковый галстук под воротником снежно-белой сорочки завязан безупречным узлом. Негр был чисто выбрит и источал слабый аромат гвоздик и фимиама – особо приятный для обоняния в этом оскверненном нечистотами помещении.

Следом шел некто ниже ростом (латинос, что ли, бог его ведает…), с обаятельной улыбкой, слегка отвлекающей наблюдательный глаз от того, что одежда на этом субъекте знавала лучшие времена: безликая затертая джинса, разбитые кроссовки и стеганый бушлат – возможно, что и добротный, но куда более к лицу кому-нибудь лет на двадцать моложе и на пару размеров крупнее.

– Чистые, – буркнул Василий после того, как оба вошедших, на вид вроде незлобивые, были им чутко общупаны.

Василий, с его обманчиво нежными чертами и сложением, двигал руками с таким же шулерским изяществом и проворством, с каким играл в карты. У Попа он был одним из самых доверенных подручных. К тому же тоже с Украины. Имелись у него и сметливость, и амбиции, хотя не такие, чтобы Василий мог представлять угрозу своему благодетелю.

Поп кивком указал на пару стульев с той стороны стола. Те двое сели.

– Плеснуть чего-нибудь? – лаконично спросил Поп.

– Мне ничего, – ответил негр.

– А мне шипучку, – сказал второй. – Колу. Только чтобы стакан был чистый.

При этом он все так же улыбался. Развернувшись, он игриво подмигнул бармену, который в ответ лишь насупился.

– Ну так чем могу быть полезен? – перешел к делу Поп.

– Я бы поставил вопрос иначе, – сказал тот, улыбчивый. – Чем можем быть полезны мы?

– Вы – мне? – даже как-то растерялся Поп. – Ну… можете тут, если хотите, прибраться. За пиццей сбегать. А?

Свита Попа отозвалась одобрительным гоготом: трое громил плюс бармен. Двое за стойкой, с неразлучными кофейными чашками; Василий позади и чуть справа от визитеров. Вид у него какой-то… тревожный, что ли. А впрочем, он всегда такой. Пессимист по натуре, а может, реалист – неизвестно, что из этого перевешивает.