Если уж мы поженимся, твоя семья будет вынуждена сказать «да», не так ли?
Жонкиль с сомнением пожала плечами:
— Отец — не тот человек, которого можно принудить к чему-то, — сказала она.
— Возможно, ты права, — сказал Роланд печально. Он встал и начал быстро ходить взад и вперед по комнате. Она грустно смотрела на него. Какой у него суровый вид! Жонкиль боялась, что разочаровала его. Но, конечно, ни один мужчина не может ожидать, что девушка согласится выйти за него замуж после двух дней знакомства.
Чартер остановился перед ней. Жесткое выражение его губ смягчилось, когда он увидел ее грустный взгляд.
— Ты прелесть! — сказал он. — Не смотри так. Клянусь, я не сержусь. Я не буду торопить тебя, детка. Оставим все, как есть. Подумай.
Она встала и положила ладонь на его руку.
— Можно, Роланд? Я многим обязана отцу и бабушке. Не хочется обманывать их.
— Я не столь честен, как ты, дорогая, — сказал он, коротко рассмеявшись. — Однако мне нравится твоя преданность тем, кто заботился о тебе. Но мне-то, мне ты очень нужна. Вот в чем беда.
Сердце ее забилось сильнее от его слов. Она нужна ему, как это прекрасно!.. И он такой замечательный... Ничто не имело значения, ничто, когда он обнимал и целовал ее.
— Я схожу с ума, Роланд, — прошептала она, уткнувшись в его плечо. — Я не должна, нельзя так... Роланд, позволь мне все обдумать. Приезжай снова поскорей. Тогда я дам тебе ответ.
Он не смел торопить ее. Но вдруг она узнает что-нибудь о нем? Вдруг упомянет его имя и провалит все дело? Однако приходилось ждать.
— Хорошо, дорогая, — сказал Роланд. — Только поклянись, что ты ни слова не скажешь дома и не расстроишь все.
— Я не скажу бабушке, — пообещала она. — А отец в отъезде.
— Поклянись также, что, когда я приеду сюда в следующий раз, ты скажешь мне, что согласна, что выйдешь за меня замуж и представишь меня своей семье как мужа.
Она затрепетала в его объятиях.
— Все это так ни на что не похоже, так странно...
— Да, дорогая. Но это жизнь! Лучшее в ней — безоглядность, поступки, которые человек совершает, не думая о последствиях.
— Это так отличается от того, чему учила меня бабушка...
— Ты любишь меня? — прервал он ее.
— Люблю, конечно люблю, Роланд.
Он поцеловал ей веки и маленькую ямку на подбородке.
— Ты восхитительна, Жонкиль. Если ты не пообещаешь мне сразу же после Рождества выйти за меня замуж, я снова уеду в Африку.
— Нет! Пожалуйста, не делай этого, Роланд. Я только нашла тебя.
— Тогда скажи, что ты выйдешь за меня замуж.
— Я подумаю. Это было бы удивительно хорошо: свободна, с тобой... Мне так надоел Риверс Корт.
— Я сделаю тебя счастливой, Жонкиль, — прошептал он, прижавшись губами к ее уху. И он не лгал. Он чувствовал необычайную нежность к этой девочке.
Чартер вернулся назад в Лондон в некотором смятении, не понимая, что с ним происходит. А она возвратилась в Риверс Корт еще более ошеломленная и пораженная. Он хочет жениться на ней — сейчас же. Он снова приедет в Чанктонбридж двадцать седьмого декабря, чтобы узнать ответ. А Рождество проведет с Микки и Гарри Поллингтонами в Лондоне. Он сказал, что будет думать о ней постоянно, что вернется в Африку с разбитым сердцем, если она отвергнет его.
С этого часа Жонкиль не знала покоя. Она была безмерно счастлива... и ужасно несчастна. Ей хотелось выйти замуж за Роланда, однако не хватало духу действовать за спиной отца, бабушки, нанести им такой удар. С другой стороны, если она откроет им все наперед, они могут разлучить ее с Роландом, запретить им видеться. Мистер Риверс не часто обсуждал ее будущее, но когда разговор заходил об этом, то выражал надежду, что она выйдет замуж за человека со средствами, с положением. |